– И ничего? – недоверчиво спросила ведьмочка. – Мог бы и откликнуться. – Не дождавшись ответа, она взяла отложенную книгу и всмотрелась.
Несколько букв вспыхнули золотым светом, медленно перетекая по строчкам и зажигая новые. Вскоре символы смешались, открывая новый текст. Ведьмочка жадно впилась глазами в невиданные строки. Взмахнула тонкой рукой, и деревянная колонна, поддерживающая крышу хижины, в миг окаменела.
Взяв в руки кулон, девушка посмотрела на ворона – он все так же неподвижно сидел на луне. – А ты молодец – она легонько коснулась пальцем макушки птицы. Увидев, что сталось с колонной, хмыкнула: «Довольно неплохо». Спрятав кулон под кофту, стала собираться в деревню. Выделанный мех висел на турникете из жердей.
«Завтра в деревне ярмарка – шанс выгодно пристроить шкуру оникума2! Этот проказник изрядно досаждал селянам, даже парочку зазевавшихся успел загрызть. Уже поговаривали о том, чтобы гонца в ближайший лагерь стражи слать, дабы усмирили чудище.
Пришлось самой решать проблему. Лишнее внимание мне ни к чему, да и покидать насиженное гнездо не хотелось, а за шкуру этого медведя, уверена, отвалят немало золотых. В общем, и деревню от стражи уберегла, и кошель свой пополню – одним выстрелом двух зайцев…»
– Точно, зайцы! – пробормотала девушка, докручивая медвежью шкуру. Пора приниматься за оленью и десяток заячьих, до которых руки еще не дошли.
Солнце уже клонилось к закату, а до деревни предстояло идти всю ночь. «Нужно успеть к рассвету, чтобы старый ворчун не отдал мой прилавок кому-нибудь другому».
Заскочив в дом, она натянула кожаные штаны с ремешками у колен, спрятала в них пару верных клинков. Сверху накинула длинную, черную вязаную кофту, а поверх всего – черную накидку с капюшоном. Плотно надвинув капюшон на глаза, перекинула сумку через плечо, двинулась в путь.
По старой тропе, знакомой до каждой кочки, Лилит пробралась через лес и вышла к деревне. Начинало светать, небо было затянуто серыми облаками. «Дождя не будет» – кинув взгляд в небо, направилась по узкой тропинке, петляющей между покосившимися домишками, прямиком к центру площади.
Девушка, проходя по улочкам, то и дело натыкалась на прохожих. «Сегодня их больше обычного» – слегка склонив голову в знак приветствия доброжелателям, еще плотнее натягивала капюшон и продолжала свой путь.
Достигнув центра деревушки, где раскинулась площадь, не мощеная гранитом, а усыпанная мелким окатанным речной водой гравием, она хранила отпечатки сотен ног, протаптывавших путь от домов к лавке, от церкви к колодцу.
По периметру, словно заботливые стражи, выстроились старые деревья. Их развесистые кроны летом дарили живительную тень, а осенью укрывали площадь золотым ковром, шуршащим под ногами.
В центре площади возвышался колодец с причудливой белой птицей. Рядом с колодцем стояла покосившиеся деревянные лавки, где торговали свежим хлебом, молоком и другими необходимыми товарами.
В дни праздников площадь преображалась. Здесь устраивали ярмарки, пели песни, водили хороводы. Под звуки гармони и звонкий смех детей, она оживала, наполняясь радостью и весельем. В остальное же время она оставалась тихой и умиротворенной, словно застывшей во времени.
Лилит подошла к своему прилавку, купленному у местного старичка за пару оленьих шкур. Незамысловатый деревянный стол с навесом от солнца – большего ей и не требовалось.
