– Обещаю приложить все силы, чтобы оправдать столь лестную оценку, – поклонился, встав со стула, Грильон.
– Сядьте. Я попросила Шамильяра, чтобы он финансировал вас безо всяких проволочек.
– Спасибо, это очень кстати.
– Граф, я хорошо знала вашу матушку. Чудесная была женщина, царствие ей небесное! Как жаль, что она покинула нас столь рано…
– Люди живы, сударыня, пока о них помнят.
– Святая правда, мой друг. Так вот, на правах ее подруги: я знаю – вы храбры до безрассудства. Но тут так нельзя, это не война. На карту поставлено будущее Франции, а может… Обещайте… нет, поклянитесь памятью вашей матушки, что будете осмотрительны.
– Клянусь.
– Хорошо.
Она поднялась с кресла. Грильон торопливо вскочил.
– Подойдите ко мне.
Граф приблизился. Мадам де Ментенон наклонила ему голову, надела что-то на шею, поцеловала в лоб и перекрестила.
– В этой ладанке – драгоценная реликвия, частица Животворящего Креста. Я вымолила ее у настоятельницы монастыря в Пуатье специально для этого случая. Храни вас Господь!
Грильон отправился в Лион, чтобы навестить там алхимика Джакоба Моро. Но весь этот неблизкий путь не принес какого-либо результата: ученый не смог сообщить ему ничего нового. Граф вначале решил было плюнуть и вернуться в Париж, но потом для очистки совести все же заехал в Гренобль.
Пьер Дюран, в отличие от Жюльена Симона, не ютился в скромном домике, а занимал почти целое крыло в особняке герцога де Ледигьера, на которого работал уже много лет.
– Удивительно, – подумал граф, – как причудливо порой переплетена жизнь. Это ведь молодую вдову предыдущего герцога де Ледигьера безуспешно осаждал Карл Фердинанд Мантуанский перед тем как жениться на Сюзанне Генриетте д’Эльбеф. Но 25-летняя красавица, только что потерявшая мужа в итальянской кампании, ответила старику категорическим отказом. В ход была пущена тяжелая артиллерия: канцлер Франции и министр иностранных дел долго уговаривали строптивицу. Разгневанный король приказал применить все возможные средства, кроме насилия, чтобы принудить ее принять предложение союзного монарха. Но все усилия оказались напрасными. Видя такое удивительное упорство, Людовик переменил свое мнение и даже похвалил прилюдно госпожу де Ледигьер за то, что она предпочла остаться его подданной, вместо того чтобы самой стать государыней. Изнывающему от любви герцогу Мантуанскому пришлось искать себе другую невесту. Мадемуазель д’Эльбеф тоже отнюдь не стремилась к этому союзу и приводила те же самые доводы, что и мадам де Ледигьер, но не выдержала напора и в конце концов сдалась. А уж кто, как не Грильон знал, что брак сей был заключен отнюдь не на небесах.
Вначале граф нанес визит вежливости самому герцогу. Поболтав о том о сем, он попросил разрешения побеседовать с придворным алхимиком.
– И вы, сударь, заинтересовались золотом? – подозрительно улыбнулся де Ледигьер.
– Вовсе нет, меня интересуют познания алхимиков совсем в другом металле, – успокоил его Грильон.
– И в каком же?
– Речь идет о железе.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
