— Это все, что есть, — выложила перед Игнатом на стол свои нехитрые запасы, на что он покачал головой:
— Не густо, но сейчас что-то скумекаем.
С этими словами, мужчина легко подхватил дверцу и, пристроив на стол, принялся отверткой снимать крепление с внутренней стороны мебельного щита.
Мы с Русом только удивленно переглянулись и принялись завороженно наблюдать за какими-то воистину магическими манипуляциями, которые наш новый знакомый проводил над дверцей.
— Нож есть? — поднял на меня взгляд Игнат, протягивая руку, точно хирург требующий у медсестры скальпель.
На этот раз первым среагировал Рус, подал ему наш тупой, как чья-то голова, ножик и принялся с явным интересом дальше наблюдать за работой мужчины.
Буквально через пару минут Игнат ловко поставил крепление на место и, проверив его на надежность, прикрутил к шкафчику.
— Принимай, хозяйка, работу! — оскалился он, сверкнув зубами, чем подверг в еще больший шок Руса.
Осторожно подошла поближе, открыла дверцу, затем закрыла. Удивительное дело, но все работало и даже не думало отваливаться.
— Спасибо, — от души поблагодарила я. — Как у вас хорошо вышло.
— Ловкость, опыт и немного волшебства, — пошутил мужчина. — Твоей квартире явно не помешали бы мужские руки.
Последнюю фразу он произнес так, словно намекал на конкретно свои руки, но я сделала вид, что не поняла намека, и засуетилась над столом, подкладывая гостю в чай забытый сахар.
Рус же еще больше насупился и, недобро поглядев на Игната, обратился ко мне.
— Сонь, можно тебя на минутку?
— Что? — уставилась на него и выразительно изогнула бровь, мол, «потерпи, мелкий».
— Мне вот прям срочняк твой совет нужен! — выразительно посмотрел на меня братец.
— Тебе? Ты часом не заболел?
— Заболел-заболел! Пойду к себе. А ты… там… принеси таблеточку, — выпалил Рус и, снова сгорбившись, будто старый дед, шмыгнул обратно к себе в комнату.
— Вот ведь вредный, — едва слышно прошептала себе под нос и обратила свое внимание на Игната, который все это время, оказывается, наблюдал за нами с понимающей улыбкой.
Так всегда смотрят на детей, которые толкают типа умные речи. Взрослые обычно в такой ситуации загадочно помалкивают и поддакивают, но думают о том, какую чушь ты несешь.
— Вы угощайтесь, — снова смутившись, выдавила я. — Я сейчас.
Прихватив для Руса большую кружку чая с медом, отправилась к нему в комнату.
— Ты с ума сошла?! — сразу накинулся на меня братец, едва я прикрыла за собой дверь. — Это что за тип? Ты видела — у него на руках череп набит?!
— Да тише ты! — зашипела в ответ. — Услышит еще.
— Пусть слышит! — петушится Рус.
— Тогда заори во все горло, — ехидно поддела я. — Что ж при нем не говорил, а больным прикинулся?
Брат стушевался, но от своего не отступил:
— Сонь, этот чувак точно уголовник. Он тебе не пара!
— Рус, ты в стрелялки свои переиграл что ли? — вылупилась я на него. — Игнат меня в подворотне от двух наркоманов спас и за помощь попросил чаем угостить. Мне, что, его гнать в шею надо было?
— Каких наркоманов? — побледнел Руслан. — Ты серьезно?
— Нет, прикалываюсь, — буркнула я. — Ты же знаешь, в каком районе мы живем.
— Знаю, но раньше на нас никто не нападал. Ты сама-то как?
— Все нормально. Ты только не устраивай концерты. Ладно?
— Сонь, выпроводи его. Не нравится мне он.
Спорить с Русланом себе дороже. Мне иногда кажется, что у него переходный возраст раньше времени начался. Из чудесного доброго, пусть и слегка замкнутого малыша вырос ершистый, вредный, наглый подросток.
