- Ничего, - шептала я, утирая непрошенные слезы, - были бы кости, а мясо нарастет. Какие мои годы!
На слове «мои», я даже улыбнулась.
А ведь мне пришлось немало потрудится вначале, когда я ощутила себя в этом тельце. Уж после моего мощного тела, было трудно приспособиться. Когда делала шаг, то ставила ноги на бОльшее расстояние и тем самым сбивалась и уставала ходить, когда пыталась рывком, как прежде, поднять тяжелый груз, то болели руки и плечи, когда носила полные бадейки помоев, то болела спина и поясница. Но потом, со временем приноровилась и даже проявилась некая грация и плавность шага, видимо присуще природе этого тела. А уж личико так меня и вовсе радовало, все, как я мечтала: глаза карие, носик вздернут, губки бантиком. А волосы! А бровки с густыми ресничками! Кукла просто! Только вот работа тяжелая и руки распухают, а к ночи болят.
Повздыхала, посопела и велела себе спать. Завтра рано вставать, так как надо было печь хлеб и булки. Да и сам завтрак готовить. Еще с вечера приготовила крупу для каш трех сортов и яйца для яичниц и омлетов. Утром молочник доставит молоко и молочные продукты. Тогда можно будет сделать творожники и оладьи. Сколько столов будет занято, сколько сойдут вниз или закажут в номер, я примерно знала, и поэтому мне было просто на глазок определить и количество необходимых продуктов. Опыт готовки на большое количество народу можно было получить только за довольно протяженное время. Это совсем другая работа, нежели домашние завтраки и прочая еда, здесь было производство пищи, где главное слово -«производство». Тут же присутствует много народа, занимающегося этой готовкой, где каждый знает свое место и не создает хаос, а работает на одну цель – производство питания.
С такими мыслями, едва забрезжив, я быстро встала, привела себя в порядок и прошла в кухню. Еще было рано даже для кухонных работников, еще за занавеской по углам и на лавках спали поварята и прислужники. Только по помещению ходили молча мужики, что таскали бидоны с молочкой в погреб и те мальчишки, что растапливали печи. За ними присматривала хмурая Брызла. Увидев меня, она скривилась как от зубной боли и едва кивнула на мое приветствие с добрым утром.
Повязав косынку и фартук, я открыла чаны со сдобой и начала вываливать тесто на стол. Духовой шкаф под выпечку уже был нагрет, но пока еще не готовы были хлеба и булки. Отбив несколько раз куски, я сформировала караваи, присыпав их слегка мукой, прикрыла чистыми тряпицами для расстойки. Потом вывернула еще один чан со сладким тестом, и сформировала булочки, придав им форму сердечек, халл, бантиков. Сложив на противне, также оставила их примерно на полчаса. За это время духовка нагреется до определенной температуры, и можно будет все отправлять выпекаться.
За время пока я возилась с тестом, появилась прислуга кухни. Они переговаривались, здоровались, смеялись, толкая друг друга. Шум на кухне увеличился и вскоре приобрел обычную рабочую звуковую волну: хлопали крышками кастрюль и чанов, стучали ножами по столу, отбивали мясо и щипали зарезанную птицу..
Все смотрели на меня, подмигивали, хвалили за вчерашнюю работу, даже подначивали, но в основном интересовались, буду ли я вновь возглавлять готовку сегодня. Я сама хотела бы знать, и пожимала плечами.
- Все узнаем, когда войдет хозяйка, - заявила хмуро Брызла.
Народ с улыбками отворачивался от ее злых взглядов, и делали вид, что сами знают.
