5-7. […]
8. Вот скажи мне, возница, отчего мир так упрям. Неужели не устал он от бесконечной суеты, от собственной дури, от скудности осуществившегося. Так ведь и я упрям, ему меня не переупрямить.
9. Да неужель не надоело ему строить дворцы и рушить храмы. Есть ли резон вытаптывать твое поле боевыми колесницами, если, лишь осядет пыль, проклюнется из земли свежая травка.
10. Ты знал моего отца, возница, учил его бесстрашию, направлял путь его боевых коней. Так вот скажи, на кой замуровал он меня в золотой комнате? Затем ли, чтоб не пролить ни капли своей смерти. Затем ли, чтоб его смерть настоялась в золотой чаше и стала для всего мира отрава. Как он любил меня, мой отец, как он меня ненавидел.
Глава 10
1. Чхал он на мои вопросы, мой возница, пленник времени. Все шелестел, шелестел: вставай, цареныш, мне уже самому не под силу удержать рвущихся в будущее коней. Плюхнись же со всего маха на чашу заколебавшихся весов, перекособочь мир, и все воды хлынут с его накренившейся поверхности.
2. Развей же невыносимый покой мира. Время не терпит остановок, оно алчет свежей крови, сверкают на солнце бронзовые когти кровожадной Кали. Бьют копытами твои кони. Боги смотрят с облаков на лысое поле битвы.
3. Не дано знать детям, что вымолили для них их отцы. В том вся таинственность жизни, ее безысходность. Нам не дано – ни выйти из мира, ни одолеть его, пока он сам не иссякнет. Наш удел – множить мирскую дурь, на ошибки отцов наслаивать собственные.
4. Собственную свою тоску, древнюю, как мир, вдохновил ты силой отцовского приказа, тобой же самим выдуманного. Сокровенна отцовская воля во веки веков. Аминь, ответствовал я по привычке.
5. Коварны родительские заветы. Так и ждут они непослушания. Лишь тогда скреплен завет, когда схватишься с ангелом Божьим.
6. Что ж ты, цареныш, так и уйдешь с поля вселенской битвы в глушь своих снов? Вставай, мерзавец, – и щелкнул перед носом кнутом, взбирайся на мой шарабан, я крепко зажму в руке узел мироздания и помчимся встреч оробевшему врагу.
7. Все взвешено на мировых весах. Развернет совершенная победа свои сложенные крылья. Поднимайся и – за дело, ты, ничтожный винтик в отлаженном механизме вселенной, решившийся на своевольство.
8. И я сказал: отвались от меня, возница. Там вон, на лысом поле битвы, собрались уже отряды в боевые ряды. Трубят побудку слоны с медными набойками на бивнях. Уже застит глаза воинам кровь, которая вот-вот прольется.
9. Не в моей власти удержать порыв шалеющих орд, удержать кренящуюся земную лепеху. Все взвешено на вселенских весах, кроме этой вот пальмовой рощицы, кроме своевольства моего, не обремененного миром, духа.
10. Во вселенском театре свой хор и свои герои. Пусть над ними плещут крылья победы или гулькают погребальные грифы, мне все едино. Поля моих битв воспарили в небеса. Запряжет для меня колесницу легкий и бесплотный Агни. Не мне метать разновески на колеблющиеся весы истории. Мне – воспарять в хрустальные сферы, где все от века свершилось.
Глава 11
1. Отец мой доверил мне тайну. Простиралось молчание меж ним и мной. Он отсек утомительный спор между детьми и отцами, ибо не было у нас ни единого общего слова. И в молчанье слились наши души.
2. Он не отдал меня на выучку жрецам, не обучил обрядам, не заучивал со мной мантры. Я – его месть столь благосклонным к нему богам. Я – усталость от царствования, я – его беззвучная молитва, из молитв сокровеннейшая.
