Мастер не договорил. Вторя всем внутренним порывам мордвиговской души, тяжёлый кузнецовский кулак стрелой взлетел и впечатался в тот самый шрам, который давно его просил.
У Мордвига аж дух захватило! Кузнец не зря был уважаем. Да и драться с ним мало кто решался, разве что совсем пьяный. Эльф рухнул на пол, но тут же встал, мотнув лохмами, гаденько усмехнулся и, не обращая внимания на хлещущую из носа кровь, спросил:
– Что, на мне решил отыграться? А я знаю, что это ты кольцо взял! А не ты, так найду чем доказать, чтобы всё равно тебя…
– Да тебе мало что ли?! – рассвирепел кузнец, схватил того за космы и швырнул головой в стену.
Раздался глухой удар, и Мордвиг даже вперёд подался, уверенный, что после такого эльфа вырубило однозначно. Но тот пьяненько улыбнулся и полез на кузнеца. Гритка рассвирепел вконец, схватил того за грудки и принялся мутузить исступленно, со всей силы, позабыв и про то, что эльф – маг, и про то, что Гритка вообще-то подозреваемый, а снаружи ждёт отряд магов-воинов, которые ему такого точно с рук не спустят.
Хилем вяло отбивался, в промежутках между ударами вставляя гадости и выплёвывая кровь. Они повалились на пол, кузнец сел сверху и впечатывал удар за ударом, лишив мага последних сил и возможности сопротивляться.
– Да он его убьёт сейчас! – раздался пронзительный девичий голосок. – Вы чего стоите-то?! Он же сейчас его забьёт!
Ребята, не сговариваясь, двинулись было вперёд, но тут Хилем резко вдохнул и выставил вперёд ладонь, в которую впечатался очередной подарок от кузнеца, будто в стену.
– Хватит, – холодно и спокойно произнёс он и лёгким движением сбросил с себя вмиг побледневшего, очнувшегося Гритку.
Кузнец отошёл к стене, дико глядя на собственные руки, не в силах произнести ни слова. На лбу так и читался приговор, который он уже сам себе вынес. Хилем с достоинством встал, провёл ладонью по лицу, шмыгнул носом, но кровь так и продолжала литься на светлую рубаху. Рука тоже была вся красная, но, казалось, мага это скорее забавляет. Он подошёл к двери, не глядя стукнул в неё два раза и отошёл, поглощённый созерцанием рубиновых пальцев.
Воины будто знали, что сейчас их позовут. Дверь тут же распахнулась, и вошли двое. И опять то же: руки на рукоятях мечей, глаза внимательные, позы напряжённые. Кузнец с отчаянием выдохнул, хлопнул ладонями по лицу, развернулся к стене, будто хотел сам от себя спрятаться, и тут же повернулся назад. Хилем строго посмотрел на него и обратился к воинам, кивнув на пленного:
– Этого можно отпускать. Выдайте ему компенсацию и, ради Далина, дайте его бабе какую-нибудь дрянь! А ты, – вперился он в окончательно обалдевшее лицо Гритки, – объясни этой дуре, чтобы не сидела на холодном! Тридцать лет, а мозгов нет! Пошёл прочь отсюда!
Он даже пальцем своим бледным дёрнул в сторону выхода от нетерпения, так, что с того капелька крови слетела. Гритка пока не понял ничего, как и остальные пленные, но маги уже подхватили его за руки и выволокли наружу. Дверь захлопнулась, и в помещении опять стало сумрачно. Свет, проникавший из щелей забитых досками окон, становился багряным. Хилем щёлкнул пальцами, вызывая соль – магический светильник.
– Ненасытный какой, – с одобрением произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь и, сосредоточившись, замер.
