Повороты судьбы и произвол. 1905—1927 годы - страница 39

Я оторопел, никак не ожидал услышать от рабочего такие слова. И так, какой бы вопрос я ни затрагивал, Коля высказывал собственное мнение и обосновывал его. Мне очень хотелось вовлечь этого яркого человека в наш рабочий кружок и связать его с подпольщиками. Но он наотрез отказался.

В 1919 году, когда я работал при власти генерала Деникина в екатеринославском подполье, решил навестить Колю Бондаренко. Мне открыла дверь его плачущая жена. Четвертого фераля 1919 года Коля Бондаренко умер в инфекционной больнице от сыпного тифа.

На Брянском заводе сложились свои революционные традиции. Рабочие завода были участниками революции 1905 года, проводили демонстрации в связи с Ленскими событиями 1912 года. Девятого января 1916 года брянцы вышли на улицу с революционными лозунгами «Долой войну!», «Долой самодержавие!». В этой демонстрации принимали участие и дети рабочих, и бывшие рабочие. Среди рабочих завода можно было встретить сторонников различных политических течений: социалистов-революционеров (эсеры), социал-демократов (меньшевики и большевики), кадетов, анархистов и даже монархистов. Наибольшим влиянием пользовались эсеры, которые считали, что раз в России большую часть населения составляют крестьяне, то ведущей партией должна быть крестьянская.

Я познакомился со многими рабочими завода, среди них было много интересных людей, умудренных богатейшим жизненным опытом. Но, пожалуй, самой значительной личностью был Дмитрий Петрович Лихачев, помощник мастера в литейном цехе. Он не примыкал ни к каким политическим течениям. Поговаривали, что он пострадал во время забастовки в связи с Ленскими событиями и с тех пор отошел от всякой политики. По виду ему можно было дать не больше 40 лет, он был небольшого роста, с высоким лбом. Я часто видел, как после заводского гудка за воротами его ждала полноватая красавица, одетая по-деревенски. Когда Дмитрий Петрович ее встречал у ворот, у него появлялась замечательная улыбка. И красивая жена дарила ему улыбку, ясную, светлую, с полным сознанием своего превосходства над другими бабами, ожидавшими своих мужей у ворот завода, боясь, что они свернут в кабак. Дмитрий Петрович был убежден, что война, начатая в 1914 году, закончится революцией, точно так же, как это произошло после войны с Японией, тогда разразилась революция 1905 года. Дядя Митя, так Лихачева называли товарищи по работе, однажды сказал мне: «Приходи, Гришуха, ко мне домой, я расскажу тебе о том, как мы боролись в 1905 и 1912 годах за дело рабочего класса». В очередное воскресенье я отправился к нему. Я подошел к забору, сооруженному из жердей и досок, дорожка, усыпанная песком, привела меня к белому глиняному домику. На пороге появилась жена Дмитрия Петровича, Фрося, которая пригласила меня в дом и сказала: «Митя пошел в монопольку купить соточку». Квартира состояла из горницы, довольно большой кухни с русской печью и маленькой спаленки, где стояли кровать, кованый сундук и два стула. Возле домика небольшой сад с четырьмя вишневыми деревьями и несколько грядок. Фрося спросила меня о моем детстве, о родителях, а потом немного рассказала о себе. До замужества она жила в деревне Новомосковского уезда. Рано вышла замуж. Ее первый муж погиб на Русско-японской войне. После этого она продала корову и поехала искать счастья в городе. Приехала в Екатеринослав в 1911 году, поступила судомойкой в ресторан. В 1913 году встретилась с Дмитрием Петровичем, который тогда вышел из тюрьмы, и вышла за него замуж. Я спросил Фросю: «Почему вы каждый день встречаете своего мужа у заводских ворот?» Она ответила: «Чтобы погулять с Митей и по пути до хаты заглянуть в лавки». Фрося с особым выражением сказала, что Митя за три года их супружеской жизни не сказал ей ни одного грубого слова, не повысил голоса. И с гордостью сообщила, что они вместе с мужем по вечерам у керосиновой лампы читают стихи Пушкина, Некрасова, романы Тургенева. Дмитрий Петрович вошел с покупками, передал их Фросе, крепко пожал мне руку. Погладив свои усы, он обратился ко мне: «Ну, Гришуха, хочешь узнать, почему я отошел от революционного движения? Тебе расскажу, вижу, что ты парень особый, поделюсь своими думами, в твои годы и меня увлекала таинственность подпольных собраний, забастовки, маевки». Дмитрий Петрович родился в деревне Псковской губернии. Его отец работал батраком у зажиточного хуторянина. С семи лет пас коров. В детстве научился вырезать дудки, научился играть на них. Однажды хозяин хутора, прицепившись к отцу Мити, ударил его кулаком по лицу. Митя подбежал к отцу, начал вытирать тряпкой кровь. Озверевший хозяин подскочил к маленькому Мите и ударил его сапогом. После этого и произошла трагедия: отец огромным кулаком сильно ударил хозяина, тот упал и ударился головой о камень. Вскоре хозяин умер. Несколько дней отец прятался, но его нашли, судили и отправили на каторгу за убийство. Мальчик остался с больной матерью. Когда Мите исполнилось 13 лет, мать умерла. Босиком, в одной рубашке, он отправился в Петербург. Митя долго скитался по ночлежкам, нищенствовал. В конце концов устроился в кузнице на окраине города. Стал молотобойцем, освоил и литейное дело. После того, как хозяин кузницы ударил его, он снова стал бродягой. В 17 лет поступил на работу в литейный цех Балтийского завода, где проработал до 1906 года. Когда в Петербурге вспыхнуло восстание, Дмитрий Петрович активно включился в революционное движение. Он решительно боролся с гапоновцами, считал священника Гапона провокатором, виновным в расстреле демонстрации у Зимнего дворца. В Петербурге всех подозрительных арестовывали и высылали в административном порядке. Дмитрий Петрович сумел получить паспорт на имя Лихачева и уехал в Екатеринослав, где связался с социал-демократами. Познакомился с рабочими Брянского завода Григорием Ивановичем Петровским и Василием Авериным, руководителями екатеринославских большевиков. В 1912 году в связи с Ленскими событиями Дмитрий Петрович был одним из руководителей большой демонстрации,