— Вы кто? — почти прошептала она, глядя снизу вверх.
Нет, не боится, но все же насторожена. Почти так же, как и Багрищенко. Может, не зря сила и разделилась на девочек-то?
Понимая, что промолчать тут никак нельзя, он вздохнул и представился:
— Чугайстрин Григорий Любомирович.
— Ой, мамочки, — выдохнула она, прижав ладошки к губам.
На некоторое время повисла тишина, Чугайстрин уже подумал, что сморозил какую-то глупость. И тут же разозлился на себя за такие бредовые мысли. Просто не каждый раз встречаешь одного из основателей университета. А даже если девчонка об этом и не знает, то все равно чует сильнейшего мольфара, вот и реакция.
— Дина Гуцол, — неожиданно отрапортовала она, — студентка мольфарского факультета, группа 1-М.
Чугайстрин еле слышно засмеялся — до того забавным показался этот отчет на морозе в университетском дворике.
— Вижу, что не злыдневского, — заметил он, — злыдни не рисуют наши заговоры на снегу.
— Злыдни и не такое могут, — почему-то буркнула она, но потом замерла на полуслове. — Наши?
«Значит, не чувствует, — раздосадовано подумал он, — что-то я слишком хорошо подумал про молодежь».
Не говоря ни слова, Чугайстрин медленно поднял руку и пошевелил пальцами. Зеленое пламя охватило ладонь, тут же свернулось, ластящимся котенком и потерлось о нее. Дина закусила губу, и он вдруг сообразил, что теперь и она сама раздосадована не меньше его.
— Понятно, — кратко бросила она. — А вы… Андрею Григорьевичу часом родственником не приходитесь?
Чугайстрин вздрогнул. Старый дурак. Как сразу не сообразил, что девчонку поразила не сила, а фамилия. Встреча с Солохой начисто мозги вышибла. Стараясь не ругаться, он только кивнул:
— Да, я его отец.
Еще один оценивающий взгляд, лиса-брошка быстрым движением передвинута ближе к виску, словно мешает думать.
— Вы можете сделать так, чтобы он выздоровел?
Чугайстрин не сразу сообразил, что у него перехватило дыхание. Говорить правду нельзя, а обещать… Он бы все отдал, чтобы Андрейка вновь открыл глаза, только… некому.
— Я стараюсь.
— Он очень хороший куратор, правда, — тихо произнесла Дина, сцепив пальцы до побелевших костяшек. — Вся группа очень жалеет, что так произошло.
Чугайстрин только кивнул.
— Спасибо. Передай ребятам, что мы делаем все возможное.
Дина ничего не ответила, но в воздухе разлился аромат вишни. Так-так, ведьмовская сила вытолкнула начальные мольфарские навыки. Вот и весь ответ тебе. Чугайстрин искоса разглядывал ее. И откуда такая взялась, говорит уже почти спокойно, уверенно. Да и, кажется, не особо смущается того, что пару раз ляпнула не то.
— Вам Хвеся Харлампиевна сказала? — неожиданно спросила Дина.
Чугайстрин недоуменно моргнул:
— Сказала что?
— Что я староста группы Андрея Григорьевича? — пояснила она, как нечто само собой разумеющееся.
— А… это, — выдохнул он, — почти. Я беседовал с ректором.
Должный эффект возымело. Дина прикусила язык, хотя явно хотела спросить что-то еще. Уставилась на носки своих сапог, потом глянула на руки, пробормотала какие-то извинения.
— Меня ждут, извините, пожалуйста. Приятно было побеседовать.
Щеки девчонки вдруг заалели как маков цвет, а потом ее и след простыл. Только осталось эхо от «до свидания, Григорий Любомирович».
— До свидания, лисичка, — хмыкнул он.
Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, где искать ту, что разделила силу с Багрищенко. Что делать с ней Чугайстрин еще пока не знал, но это уже был другой вопрос.
