Я чуть нахмурилась и принялась исследовать помещение более детально. Возможно, где спрятался холодильник? Подойдя к печи, осмотрела ее и заметила в стене странное углубление. Коснулась рукой, что-то звонко щелкнуло. Ойкнув, я заметила, как в сторону отъехала дверка, и на меня пахнуло холодом. Охнула от изумления и увидела несколько белых полок, на которых расположились продукты.
Котяра терся о мои ноги, обвивал их хвостом и громко урчал.
— Так, сейчас что-нибудь сообразим, — сообщила я зверю и нырнула за едой.
Почему-то не казалось, что я делаю что-то неверно. Наоборот — так и должно было быть. К тому же почему-то есть и самой хотелось зверски. Что ж, в наличии мясо, картошка, грибы — отлично. Плиты не вижу, но зато имеется печь. На ней стоит несколько глиняных горшочков — годится. И вода вон в кадке налита, сейчас выкрутимся.
Дело пошло быстро, словно я все время только тем и занималась, что готовила в таких условиях. Споро устроив все в печи, снова огляделась и покачала головой. Уборка тут тоже не помешает. Щелкнула пальцами, призывая легкий ветерок, однако ничего не вышло. Чуть нахмурилась: что тут, магия не работает? Ладно, сделаем руками, чай не принцесса.
Веник с совком тут же нашлись, как и пара тряпок. Через некоторое время жилище засияло чистотой. Работа ладилась, почему-то было странное ощущение, что так и должно быть. Все, что я делаю — правильно. Мое место — здесь. Кот продолжал путаться под ногами, огромные желтые глаза бессовестно смеялись.
Наконец, уставшая, но довольная, я осмотрелась вокруг и упала на кровать. Вот это дело уже, а то пыль, хлам — ужас. Кот муркнул и выразительно посмотрел в сторону печи. Я шумно вздохнула:
— Сейчас, усатый, сейчас. Погоди чуток.
Встав, потопала вынимать еду. Аромат, вырвавшийся из горшочков, заставил желудок болезненно сжаться, а рот наполниться слюной. Часть пришлось отложить коту в мисочку и отставить подальше, чтобы подостыло.
Дверь неожиданно открылась. На пороге появился мужчина. Наверно, лет тридцать, внимательные серые глаза, русые волосы рассыпались по плечам. Смотрит серьезно, спокойно и совсем чуть-чуть — удивленно. В левой руке — трость с набалдашником в виде черепа.
— Доброго вечера, — произнес он приятным тенором.
— Доброго. — Я села за стол и указала на место рядом. — Прошу, присоединяйтесь.
Он изумленно приподнял бровь:
— Не боишься меня?
Кажется, это открытие его поразило. Правда, я не могла понять, чего тут нужно бояться.
— Нет, а надо?
Он только улыбнулся, сложил руки на груди и покачал головой. Кот вдруг прыгнул ко мне на колени и нахально начал топтаться. Зверя пришлось спустить и поставить перед ним миску. Довольно урчание зазвучало вместе с не менее довольным чавканьем.
Незнакомец вошел, поставил трость у стены, приблизился и посмотрел сверху вниз. Однако неуютно от этого взгляда не стало, скорее — наоборот.
— Ты первая гостья, что так себя ведет. Первая и… последняя.
Я на минутку оторвалась от еды и внимательно на него посмотрела:
— Чего это? Не любишь гостей?
Кажется, и сама не заметила, как перешла на ты. Однако он только усмехнулся:
— Гости бывают разные. Да и… — выразительно провел ложкой по ободку горшочка. — Мало кто так вкусно готовит.
— Это дело нехитрое, — пожала я плечами, — желание и практика — остальное приложится.
Серые глаза посмотрели на меня с пристальным вниманием. На некоторое время повисла тишина — оба были заняты едой. Оно, конечно, правильно — есть надо молча. Честно говоря, я вообще не разделяю мысли, что еда хороша в компании. Питание — процесс интимный. Нечего во время него размахивать руками, разговаривать, смеяться и заниматься всякими неподобающими делами. На краю сознания вспыхнула мысль, что молчание меня ни капли не напрягает. Такое впечатление, что все так и должно быть.
