Правильные - страница 10

А отец таксовал. На жизнь хватало. На отдельную квартиру – нет.

Мама после института в школу работать не пошла. Став дипломированным филологом, поняла: это не её. Подруга, у неё отец работал в департаменте образования, помогла с работой. Мама стала чиновницей. Оклад тоже невелик; если брать кредит или ипотеку – кабала на всю жизнь.

Егору исполнилось двенадцать, когда отцу неожиданно повезло. Подвозил какого-то важного дядьку. Тому понравилось, как отец водит. Взял номер телефона отца – несколько раз вызывал, просил свозить туда-сюда. Потом взял на работу – с «шестёрки» на «тойоту-камри» бизнес-класса. С соответствующей зарплатой. Причём официальной. Работал дядька в компании, связанной с нефтью. И отец сразу взял ипотеку.

Квартиру выбрали на окраине, но новую и большую – трёхкомнатную. По метражу больше, чем у бабы Кати, в полтора раза!

Бабушка обзавидовалась и чуть не прокляла отца: «На кого бросаешь мать?!»

А мама радовалась. В последнее время баба Катя совсем её запилила: «На работе задерживаешься – почему?!», «Зарплата маленькая – ищи работу лучше!», «Как так: не сварила суп?! А-а, сварила! А почему борщ сварила, ты что, не знаешь, что я не выношу варёную свёклу?!»

Мама говорила отцу, когда тот пенял ей на то, что она расстраивает бабу Катю:

– Не я её расстраиваю. Это она меня убивает! Всю кровь мою выпила! Не зря говорят: свекровь – всю кровь забирает!

Отец сердился. Отходил только с Егором, когда садились клеить модели. Отцу с детства нравились танки – завлёк и Егора. Модели в магазинах продавались – в коробках – покупай, какую хочешь! Начали со своих, отечественных: собрали несколько «тридцатьчетвёрок» – с семидесятишестимиллиметровой пушкой, с восьмидесятипятимиллиметровой, с пятидесятисемимиллиметровой, с минным тралом. Потом перешли на КВ, взяли несколько БТ и Т-26. С литературой – книгами и журналами, где фотографии военных лет – проблем не было, помогала бабушка Лена – приносила из библиотеки. К отечественным собрали несколько немецких – Т-III, Т-IV, «Тигр», «Пантера»…

«Шестёрку» отец продал, купил в кредит «киа». И, несмотря на то что работа была постоянная, продолжал таксовать. Чаще по ночам. Мама уже не сердилась – злилась. Отец тоже заводился с пол-оборота: «Ипотеку надо закрывать?! Надо! Кредит надо закрыть?! Надо! Шубу себе хочешь?! Ты же со своей зарплаты не купишь!» Баба Катя, когда приезжали к ней в гости, поджимала губы: «Ой, разведётесь! Ой, разойдётесь!» Не разводились, не разбегались: отец любил маму. По-настоящему. И Егору говорил: «Знаешь, что такое лебединая верность? Это когда один раз и на всю жизнь! Я – верный! Я – лебедь! Я люблю и оттого летаю, понял?» А таксовал всё-таки не из-за денег, хотя деньги тоже были не лишними, – ну, просто нравилось так: за рулём, подвозишь – вроде как нужное, доброе дело делаешь: это же здорово – помогать людям.

Отцу должно было исполниться тридцать шесть. В июне. Четырнадцатого мая он повёз своего босса в край: сначала на север, затем, не заезжая домой, на юг. Вернулся ночью – позвонил: «Я отдохну! Таксану на пятёрку и домой!»

Маме позвонили под утро. После пяти часов.

Отец пошёл на зелёный. На перекрёстке.

Слева на красный летела другая машина. Тоже – кстати или некстати – «киа». Только за рулём сидела женщина.

Одна машина врезалась в другую.

От удара оба водителя погибли. На месте. Сразу.

Мама не плакала. Она почему-то сказала так Егору: