– Почему другое? – Айзек присел на ящик. – Ты правда думаешь, что я хотел каждый день носить тебе еду? Или учить тебя говорить? Или… – он запнулся, явно вспомнив что-то неприятное, – или убирать за тобой, когда ты сам не мог?
Я молчал. В его словах была какая-то неудобная правда, которую я раньше не замечал.
– Знаешь, – продолжил он уже спокойнее, – папа говорит: мы помогаем другим не потому, что нам это нравится. А потому, что иначе нельзя. Вот представь: если все будут делать только то, что им нравится, что тогда будет?
Это заставило меня задуматься. В системе я был волен делать всё, что захочу: дроны, симуляции, НЭИ – всё работало как единый механизм, чтобы я ни в ком и ни в чём не нуждался. И я был один в своём идеальном мире. А теперь передо мной стоял обычный мальчик, который помогал мне не потому, что хотел, а потому, что без этой помощи я бы просто не выжил. Не симуляция, не программа, настроенная на мои желания. Здесь нет дронов, нет НЭИ – желания исполняем мы сами.
– Ладно, – сказал я, берясь за ящик. – Куда нести?
Зачем я это делаю? Мне не хотелось этого делать. Но, может быть, именно поэтому это было важно.
***
Взрослые избегали общения со мной. Зато дети охотно шли на контакт, с интересом расспрашивали о другом мире. Общаться с ними было приятно: их завораживали мои ответы, хоть я и подбирал слова с трудом.
Первым я рассказал им историю о том, как стал капитаном космического корабля в войне с пришельцами. Говорил им, что система во время игры частично подменял память и воспоминания – мне казалось, что на кону стоит судьба человечества.
– И ты правда всё помнил? Все-все команды корабля? – Айзек возбуждённо ёрзал на траве, его глаза сияли.
– И как стрелять из плазменных пушек? – подхватила Лиза.
Я улыбнулся их интересу:
– НЭИ подключал мозг к огромной базе данных. Это как… вы знаете, как вас зовут? Не вспоминаете, а просто знаете? Вот так же я знал всё: языки инопланетян, устройство двигателей, даже как починить любую деталь на корабле.
– Ты никогда ничему не учился? – Айзек наморщил лоб, пытаясь понять.
– В некоторых симуляциях учился. Например, когда я был магом, мой учитель тренировал меня останавливать время.
– Вау! – дети сказали хором, широко раскрыв глаза.
– Но я не то чтобы учился, скорее это было частью увлекательной истории, где по итогу система просто загрузила в меня «навык управления временем» или космическим кораблём.
Дети тут же начали баловаться, «замораживая во времени» друг друга.
Успокоившись, Лиза спросила:
– А ты и сейчас всё помнишь?
– Все умения и навыки, например знание языка пришельцев, мне давал НЭИ, и как симуляция заканчивалась, он всё забирал.
– Совсем всё? – с сочувствием спросила София.
Я задумался:
– Знаете, что странно? Я забыл, как управлять космическим кораблём или разговаривать с пришельцами. Но я помню, как выглядела Земля из космоса – маленькая голубая точка среди звёзд. Помню, как захватывало дух, когда мы пролетали мимо колец Сатурна…
– Расскажи про это! – загорелась София. – Про настоящий космос!
Дети придвинулись ближе, готовые слушать.
И я рассказывал, наблюдая их восторг от историй, как их воображение превращает мои неуклюжие слова в яркие картины далёких миров.
Мне всегда становилось плохо от таких рассказов, руки начинали дрожать, и я очень хотел вернуться назад, в свой идеальный мир.
Я отошел в сторону, пытаясь справиться с нахлынувшими ощущениями. Айзек заметил это и тихо подошел.
