Сюда же, несомненно, следует отнести и его заинтересованность судьбой Полины Гебль – самоотверженной подруги декабриста Ивана Александровича Анненкова, о чем уже рассказывалось выше, когда речь шла о книге «Записки учителя фехтования».
Возвращаясь к перечню событий и лиц русской истории, упоминаемых Дюма в своих книгах, следует назвать и Екатерину Великую, и братьев Орловых, и таинственную княжну Тараканову, и Потемкина, и императора Павла Петровича. Он же, в свою очередь, привел на страницы путевых записок и великих князей Александра и Константина, и всесильного фаворита Аракчеева, и одного из главных заговорщиков, организовавших убийство Павла I, – графа Петра Палена.
Великая эпопея 1812 года и предшествовавших ей войн России с Францией сделала героями русской истории и императора Александра I, и его фаворита Аракчеева, и участников антинаполеоновских войн – офицеров-декабристов. Дюма рассказывает и о пяти казненных декабристах, считая их героями-мучениками, и о их несчастных товарищах – сибирских каторжниках, называя их изгнанниками, и о их женах, разделивших вместе со своими мужьями тяготы каторги и ссылки. И очень органично вплетает Дюма в свой рассказ о декабристах и подробный экскурс о Северном обществе, и очерк «Поэт Пушкин».
А уж царствованию Николая I, скончавшегося накануне поездки Дюма по России и Кавказу, писатель уделил особенно много места, посвятив и самостоятельный большой очерк «Император Николай» и разбросав по всем книгам множество различных публицистических оценок, сентенций и характеристик.
И, наконец, не обошел он вниманием и преемника Николая – его старшего сына, императора Александра II, недавно вступившего на российский трон.
Таким образом, Дюма не уклонился от высказывания своей точки зрения на множество чрезвычайно сложных и ответственных проблем, включавших тысячелетнюю историю огромного ареала, населенного десятками племен и народов, представлявших гигантский котел, кипящий на стыке Европы и Азии, в котором за много столетий все они превратились в значительной мере в тот конгломерат, который чуть позже стали называть «Евразией».
Представить историю этого конгломерата было чрезвычайно трудно, и нужно было, воистину, иметь семь пядей во лбу, чтобы не допустить каких-либо неточностей, или же дать в каждом конкретном случае точные оценки, не задевающие чьи-либо интересы, а тем более хоть в малой мере уничижительно отозваться о каком угодно народе или даже небольшом племени. И можно сказать, что просто удивительно, как беллетрист-европеец справился со столь сложной и тяжелой задачей, допустив минимум ошибок. Это произошло потому, что Дюма положил в основание своего подхода только одно – величие общечеловеческой ценности.
Он всегда оставался не только великим либералом – в подлинном, высоком и чистом значении этого слова, но и космополитом – человеком и гражданином планеты Земля, в таком же значении, в каком употреблено было слово «либерал», что еще у древних римлян означало «свободный».
Автор этой книги должен признаться, что перед ним стояла дилемма: либо следовать за текстом книг Дюма о поездке по России и Кавказу и сохранять исторические экскурсы в разных местах, там, где их посещал великий писатель-путешественник, либо выбрать наиболее характеристичные и значительные из них и расположить хронологически, чтобы читатель обратил внимание на то, что более всего интересовало и волновало Дюма.
