Творение живет. Русская империя, выйдя из рук Петра Великого еще не сформированной, простирается сегодня на треть земного шара и прославляет своего создателя на тридцати различных языках».
С большим интересом, замешанным на чувстве гордости, Дюма писал о своих соотечественниках, соратниках Петра.
«Господин де Вильбоа был отпрыском знатного рода из Нижней Бретани. Он начал с того, что занялся контрабандой. В ночном налете он убил трех таможенников и бежал в Англию, где поступил младшим офицером на военный корабль. Однажды в порту Тексель на его корабль явился высокий голландец из Саардама и, узнав, что судно идет в Лондон, нанялся матросом. Это был Петр I, изучивший плотницкое дело и желавший научиться еще и навигации.
Едва корабль вышел из Текселя, начался сильный шторм, продолжавшийся трое суток. На третьи сутки, когда капитан уже совершенно отчаялся, Вильбоа заменил его и, взяв в свои руки штурвал, произвел маневр, спасший корабль. Когда буря улеглась, Петр обнял Вильбоа, и тот сразу же узнал льва в медвежьей шкуре. Француз без колебаний склонился перед его царским величеством, как человек, который узнает своего господина в любом обличье и всюду воздает ему почести. Царь назначил Вильбоа своим адъютантом и одновременно присвоил ему звание лейтенанта флота. Наш нижнебретонец был наделен всеми достоинствами и недостатками своих соотечественников: он был хорошим офицером, смелым до жестокости, настойчивым до упрямства, любил выпить и пил без удержу… Таким был и сам царь Петр, который по достоинству оценил, что Вильбоа не отстает от него ни в бою, ни в застолье…»
«Вильбоа, – сообщает далее Дюма, – в беспамятстве трижды совершал убийства, но Петр трижды прощал его. Однажды зимой царь приказал ему ехать по льду в Кронштадт к Екатерине. Стоял сильный мороз и он, сидя в санях, выпил бутылку водки. Приехав в Кронштадт, он велел разбудить Екатерину, и пока ее будили, ждал в жарко натопленной приемной. От этого он совершенно опьянел, и, когда вошел к ней в спальню, увидел перед собой не царицу, а прекрасную молодую женщину. Вильбоа набросился на нее, и Екатерина закричала. Вильбоа сейчас же связали и отправили в тюрьму, а к царю послали нарочного, который все рассказал Петру.
– И что было дальше, в тюрьме? – спросил царь.
– Он сразу уснул.
– Узнаю его! – вскричал Петр. – Завтра он даже не вспомнит, что произошло. Хотя он скотина, но невиновен, поскольку не ведает, что творил. И все же наказать его следует примерно, чтоб другим неповадно было.
И царь приказал посадить Вильбоа на цепь на два года. Однако, через шесть месяцев простил и вернул обратно».
Во время путешествия по России и Кавказу Дюма записал и много других эпизодов из жизни и царствования Петра I, но ограничимся вышесказанным, завершив все сказанное о нем такой характеристикой, данной ему Дюма:
«Удивительный пример явил миру этот государь, деспот по рождению, по положению, по духу. Властелин народа, где дворянин – раб суверена, а народ – раб дворянина, где сын – раб отца, жена – рабыня мужа. Он сделал для свободы всех этих людей больше, чем любой из нынешних патриотов или античных республиканцев! Ему предстояло огнем и мечом навести порядок в царстве многовекового рабства… Дворяне и священники, женщины и дети – весь народ будет цепляться за древнее варварство, за грубые нравы, за весь этот мрак, превращающий Россию скорее в темный лес, чем в государство.
