И Базен, и Планше вручили письма адресатам и в срок вернулись обратно. А Миледи, добравшись до Портсмута, была встречена прекрасно воспитанным офицером флота, назвавшимся Фельтоном, посажена в карету и привезена в замок, где совершенно неожиданно ее встретил лорд Винтер – брат ее мужа, оказавшийся комендантом замка.
Морской офицер Фельтон – запомните это имя, уважаемый читатель, ибо с ним сопряжено начало развязки романа, – был одним из подчиненных коменданта замка; и как только офицер вышел, между деверем и невесткой, называвшими друг друга братом и сестрой, начался разговор о цели приезда в Лондон. Беседуя с деверем, Миледи поняла, что он осведомлен о всех ее тайнах и о подлинной причине приезда в Англию. А когда барон «медленным обвиняющим жестом указал на левое плечо Миледи, почти коснувшись его пальцем, она испустила сдавленный стон, похожий на рычание, и попятилась в дальний угол комнаты, точно пантера, приготовившаяся к прыжку.
– Рычите, сколько вам угодно, – вскричал лорд Винтер, – но не пытайтесь укусить…у меня есть наготове судьи, которые, если понадобится, учинят расправу над женщиной настолько бесстыдной, что она при живом муже прокралась на супружеское ложе моего старшего брата, лорда Винтера, и эти судьи, предупреждаю вас, передадут вас палачу, который сделает вам одно плечо похожим на другое».
Но барон решил, сохраняя честь рода Винтеров, не предавать огласке это семейное дело, позвал Фельтона и все рассказал ему в присутствии Миледи. Барон приказал лейтенанту Джону Фельтону не спускать глаз с «этого чудовища, которому двадцать пять лет и которое совершило столько преступлений, сколько вы не насчитаете и за год в архивах наших судов… Я держу эту змею в своих руках, и вот я позвал вас и прошу: друг мой Фельтон, Джон, дитя мое, оберегай меня, и в особенности сам берегись этой женщины! Поклянись спасением твоей души сохранить ее для той кары, которую она заслужила! Джон Фельтон, я полагаюсь на твое слово! Джон Фельтон, я верю в твою честность!» – «Милорд! – ответил молодой офицер, вкладывая в брошенный на Миледи взгляд всю ненависть, какую только он мог найти в своем сердце, – милорд, клянусь вам, все будет сделано так, как вы того желаете!»
Меж тем, кардинал ждал от Миледи известий, а их не было, ибо она находилась в замке на положении строго охраняемой узницы, к которой, однако же, была приглашена служанка. Уже в первый день заключения она решила совратить молодого офицера и стала шаг за шагом осуществлять принятое решение. Сначала по ее просьбе Фельтон принес Миледи католическую Библию и с едва уловимой гадливостью положил книгу перед нею, произнеся: «Возьмите ваши молитвы». Миледи поняла, что перед нею пуританин – фанатичный враг католиков, – и тут же представилась ярой пуританкой, решив применить в своей новой игре совершенно неожиданную и потому очень сильную карту. Разыгрывая эту карту, она узнала, что Фельтон, как и все пуритане, считают Бекингема сатаной. К тому же лейтенант, разумеется, влюбился в Миледи, воспринимая ее как жертву сильных врагов. Колеблясь и сомневаясь, Фельтон вдруг услышал из уст Миледи один из пуританских псалмов:
«Бросьте жертву в пасть Ваала,
Киньте мученицу львам —
Отомстит Всевышний вам!
Я из бездн к нему воззвала…
При этом странном обращении Фельтон застыл от неожиданности.
– Кто вы? Кто вы? – вскричал он, с мольбой складывая ладони. – Посланница ли вы неба, служительница ли ада, ангел вы или демон, зовут вас Элоа или Астарта?
