На шум из гостиной вынырнула мисс Холлс, успевшая с прошлой встречи сменить дорожный костюм на удобный домашний комплект. На вид она была в полном порядке. Свободные брюки в пол из лёгкого красного шёлка до середины бедра скрывала туника-кимоно из той же ткани, кое-где расшитой цветами белых кувшинок. Поверх комплекта был надет чёрный бархатный корсаж, к которому Ширли подобрала мягкие домашние туфли из такого же материала. Наряд Холлс выглядел странно и для гретанской дамы, и для кицунэ, но удивительно ей шёл.
— Ширли! — в голосе инспектора смешались нотки облегчения и возмущения.
— Миссис Хапсон, вы снова курили шалфей? Мы же договаривались! — потянув носом, напустилась мисс Холлс на компаньонку, проигнорировав возглас инспектора.
— Мы договаривались, что ноги вашей не будет дома в полнолуние! — женщине хватило самообладания только на то, чтобы соблюсти формальный тон, сдержаться от обвинений она не смогла.
— Дамы? — Крексону, наконец, удалось отцепить руки Патриции от своей шинели, и он переводил вопросительный взгляд с одной собеседницы на другую.
— Инспектор, эта демоница вскрыла дверной замок, привела в дом полоумного, который разгуливает голым, и угрожала, что они сожрут меня, если я не сделаю им сэндвичей. Вы должны и обязаны забрать их в участок ! — миссис Хапсон смотрела на собеседника безумными глазами и трясла руками в воздухе.
— Вы действительно снова курили шалфей, дорогая? — как можно ласковее поинтересовался Крексон, заглядывая в глаза женщины.
— Нет, что вы, я лишь зажгла священную курильню у себя в комнате, чтоб отогнать злых духов. Понимаете, сначала демоница вскрыла дверь, потом этот голый бесноватый мужчина на кухне. Как ещё я могла обезопасить себя от нечистых сил? — оправдывалась миссис Хапсон.
— Вскрыла дверь? — инспектор повернулся к мисс Холлс, всем своим видом демонстрируя возмущение.
— Патриция каждое полнолуние врезает новый замок, чтобы я не могла попасть в свой же домой. Прикажете мне ночевать на улице? Что ещё мне оставалось, кроме как воспользоваться отмычками? — не скрывая недовольства, ответила Ширли и добавила, — но, что до остального, никто никого не обещал сожрать. И уж, тем более, Жозе не разгуливает по дому голый, за это я ручаюсь.
— Кстати о Вакса, где он? — инспектор уже почти полностью успокоился и принялся расстёгивать шинель.
— На кухне. Готовит вам завтрак, — обаятельно улыбнулась кицунэ.
— Томас, — снова заломила руки миссис Хапсон, — говорю вам, её бесноватый дружок орудует там совершенно голый!
— Никакой он мне не дружок. Чтобы прекратить этот фарс, предлагаю всем сходить на кухню, — устало предложила хозяйка дома, забрав у Крексона шинель, чтобы разместить её на кованой вешалке рядом с подставкой для зонтов.
И они пошли. Все вместе. Инспектор пропустил женщин вперёд, как этого требовал этикет. Миссис Хапсон что-то бубнила себе под нос, а Ширли недовольно морщилась от запахов шалфея и лёгкого сумасшествия. Когда дверь в кухню открылась, трём парам глаз предстала изумительная картина. Вакса стоял лицом к плите в цветастом переднике, оставшимся после одной из уволившихся кухарок. На сковородке в руках кока что-то шипело, исторгая душистый пар. Передник был маловат крупному мужчине, поэтому немного не сходился по ширине бёдер сзади, оставляя на виду округлые и упругие, но совершенно голые ягодицы. Одежды Жозе нигде не было видно.
