— Денег нет, лисица, поищи себе другого клиента! — прикрикнув на Ширли, Жозе снова отрубился.
— Прелюбопытно Вакса, прелюбопытно, — усмехнулась Холлс, убирая руки от жестянки.
— Ты что, сказала ему кто ты? — забеспокоившийся инспектор не заметил, как перешёл на «ты».
— Нет, — Холлс поднялась и прогнулась в спине.
— Как же тогда…
— Догадался, наверное, — дама продолжила разминать спину, получая от этого явное удовольствие.
— Как о таком можно догадаться? — распалялся инспектор.
— Посмотри на это недоразумение у него на голове, — поддержала Ширли неформальный тон, указывая на старый берет. — Видишь, там справа причудливый медный кругляш приколот? Так вот, он не медный, а золотой, — Холлс зевнула.
— И что ты хочешь этим сказать? — откровенно злился Крексон.
— Только то, что если это его берет, а это — его берет, то перед нами ветеран военно-морского флота Её величества, награждённый знаком отличия за спасение острова Коххайдо. Думаешь, на моей родине ему не приходилось видеть кицунэ? — Ширли наклонила голову, но по тону было ясно, что она не ждёт ответа.
Крексон растерял всю свою злость и вгляделся в значок, приколотый к потрёпанному берету моряка. Ну, да, похож. Раньше инспектору не приходилось видеть эту награду, но он читал о ней в справочнике. Знак отличия за спасение Коххайдо давали низшим морским чинам, проявившим особую смекалку и героизм при защите острова и эвакуации его жителей. Военные между собой утверждали, что награду давали за хитрость. Сам значок был золотым, но имел медное покрытие видимой части. Зачем это сделали, точно никто не знал, но среди всё тех же военных ходило две версии.
Одна из них гласила, что медь использовали для того, чтобы сделать значок по цвету, похожим на лисью шкуру. По второй версии золото покрыли медью, так как прикалывать знак отличия полагалось на форменный головной убор, который постоянно находился на виду. Тоже своего рода хитрость. Упрятали золото под медяшку, чтобы уменьшить ряды желающих приделать значку ноги.
— Томас, а можешь распорядиться, чтобы кока донесли до моего кэба? — отвлекла Ширли инспектора от размышлений о военно-морских наградах времён не столь давней войны.
— Что? Зачем?
Внешних повреждений нет, видимо, просто надышался дымом, а может, головой ударился, в общем, когда он очнётся — непонятно. Отвезу его к себе. Придёт в сознание — накормлю, не придёт — полежит на диване в гостиной. А ты, когда тут всё закончишь, приезжай его допрашивать или транспортировать в лечебницу, если так и не очнётся, — в ходе своего монолога Холлс пресекла пару попыток инспектора ей возразить.
— Нет, Ширли, — отказал Крексон.
— Обоснуй! — дама сложила руки на груди и приняла воинственную позу.
— Да почему я должен тебе что-то объяснять, нет и всё! — вспылил инспектор.
— Томас, ты не хуже меня знаешь, что если эта тварь сегодня снова выйдет на охоту, то самое позднее, через три часа у нас будет очередной труп, — Ширли говорила спокойно и очень убедительно.
— Это не повод везти непонятно кого к себе домой, — не соглашался инспектор, хотя понимал, на что намекает собеседница.
— Если пропажа команды как-то связана со Рвачом, то труп будет не один, — констатировала дама, кивнув в сторону судна. — Ты прекрасно знаешь, что мне ничего не угрожает. Я не хочу терять время и возможного свидетеля из-за суматохи или чьей-то халатности. В участок в таком состоянии его везти нельзя. Ты можешь гарантировать, что он не сбежит по дороге в лечебницу, или даже, что его вообще отвезут туда в ближайшее время? Нет. А я могу тебе гарантировать, что от меня он точно не убежит, — голос Холлс стал вкрадчивым и каким-то обволакивающим.
