– Ладно, пойду туда. Вы видели мой бинокль? Я его куда-то засунула.
Седые брови Мустафы сошлись к переносице.
– Что вы на этот раз удумали?
В голове ее начал складываться план. Доехать на поезде от Черчгейта до станции Чарни. Оттуда и пешком недалеко до колледжа Вудберн.
– Кажется, вы с папой считаете, что второй такой возможности не представится. Вы совершенно правы. Пойду посмотрю на процессию. – Первин старалась сохранять беспечность тона, чтобы Мустафа не насторожился.
– Но вы же упустили возможность поехать в амфитеатр на набережную Аполлона. Арман там, вместе с машиной, – сообщил Мустафа, имея в виду семейного шофера.
– Я поеду в колледж Вудберн, там тоже есть трибуны для зрителей.
Мустафа засунул пустую корзину под мышку.
– Правда? А мисс Хобсон-Джонс тоже там будет?
– Разумеется.
Первин знала, что Мустафа симпатизирует Элис. Прежде чем получить место младшего преподавателя математики, английская подруга Первин подрабатывала у них в конторе – пригождались ее знакомство с работой местного правительства и ее познания в математике.
– А как вы доберетесь до колледжа? – все так же настороженно спросил Мустафа.
– Поездом по западной ветке. Обещаю, что все будет хорошо. – Потом Первин сухо добавила: – Уверена, что все купе будут заняты поклонниками принца.
Первин двинулась в путь, положив в портфель бинокль, визитницу, несколько ручек и рабочий блокнот. С портфелем в руке она ощущала себя на работе, а не на празднике. Остальные разоделись в пух и прах, она же выбрала повседневное сари из персиково-красного шелка в технике бандхедж[11], а под него – белую хлопчатобумажную блузку. Сегодня она, пожалуй, предпочла бы, чтобы блузка не выглядела настолько европейской. По ней ее будут судить и активисты, и приверженцы британской короны. Никому же не ведомо, что она отправилась в путь не затем, чтобы выражать обожание или порицание. Ей важно было понаблюдать, как город отреагирует на прибытие Эдуарда, – и выяснить, как решила поступить Френи.
По дороге на станцию Черчгейт нужно было пройти мимо Эльфинстон-сиркл – круглой площади, застроенной едва ли не самыми элегантными и представительными деловыми зданиями в городе.
В 1870-е годы в застройке Эльфинстон-сиркл участвовали двое каменщиков из фирмы Мистри. Впоследствии дела пошли так хорошо, что дедуля Мистри смог купить одно из солидных зданий на Эльфинстон-Сиркл себе под контору. Сегодня на верхних этажах строительной фирмы «Мистри и сыновья», так же как и у соседей, развевались британские флаги.
На самой площади утихла обычная толчея повозок, автобусов и машин. Бомбейская полиция выставила знак: движение запрещено, по площади проследует процессия принца Уэльского. Солдаты Индийской армии и сотрудники бомбейской городской полиции стояли по стойке смирно на расстоянии полутора метров друг от друга. Первин хотела было пройти по площади к Черчгейт-стрит, но ее резко осадил молодой констебль со штыком:
– Только по этой стороне.
Первин вслед за ним посмотрела в сторону трибун, где небольшими кучками сидели разодетые индийцы и англо-индийцы. На трибунах было не пусто, но пустовато.
– А можно мне, пожалуйста, быстренько пересечь площадь – мне нужно на станцию Черчгейт? Процессии же пока не видно.
– Никаких исключений.
– Первин-баи! Первин-баи!
Первин подняла глаза и увидела тринадцатилетнюю Лили Яздани, которая сидела на трибуне вместе с родными.
