Верховный Наг приблизился к столу и поклонился принцессе. В этот миг её голубые глаза потемнели, она часто задышала, попыталась глотнуть из кубка и, подавившись, закашлялась.
Неужели серый плащ отшельника так напугал звёздную гостью? Или шрам, безжалостно изломавший правую бровь Старшего данианца, показался ей слишком уродливым?
Марон жестом указал Верховному Нагу место подле принцессы, а сам продолжил развлекать гостей.
Едва данианец уселся, как невеста из Амальгера наклонилась к его уху и что-то страстно зашептала на незнакомом языке. Верховный Наг замер, не в силах пошевелиться. У узумгерцев самыми приятными ласками между мужчиной и женщиной считались прикосновения к уху. Ещё ни одна женщина не дотрагивалась до ушей верховного аскета.
Он еле выдавил из себя слова приветствия:
– Простите, принцесса. Я хорошо знаю все узумгерские наречия, но ваш язык мне не знаком.
И тогда гостья из Амальгера поникла, будто увядший цветок. Коверкая и недоговаривая фразы, она прошептала:
– Это Вам меня простить.
Чтобы сгладить неловкость, Верховный Наг сделал вид, что не заметил её волнения. Натянув на лицо вежливую придворную улыбку, он сказал:
– Я советник владыки Гердэя, а как называть Вас, принцесса?
– Я не есть принцесса! – девушка повысила голос, стукнув кубком о стол.
На шум обернулись вельможи, а данианец так и не понял, чем вызвал в её душе такую недобрую бурю …
Глава 5. Тени прошлого.
Клио дала себе слово больше не пить коварную сладкую воду, которую жители Квинты называли суей. Похмелье после её употребления непростительно часто выводило организм из рабочего состояния. Даже от одной кружки напитка туманило мозги и клонило в сон.
Но самое ужасное, что она не может помешать аборигенам считать её невестой короля. Ладно ещё, носить статус звёздной принцессы, но давать клятву вечной верности неотесанному дикарю, – это в жизненные планы Клио не входило!
И нужно иметь мужество смотреть правде в лицо: на данной стадии развития квинтского общества преобладающим фактором является личностный эгоизм. Если им выгодно считать её звёздной принцессой, они будут это делать. Если им угодно связать её узами брака со своим правителем – так оно и случится, можно не сомневаться.
Всё, что остается Клио, – думать и попытаться найти выход как можно быстрее. Но она ещё так мало знает о Квинте.
Вот, пожалуйста, как непрофессионально с её стороны продолжать называть эту планету земным названием. Аборигены зовут свой мир Узумгером, то есть, Земным Пределом. Есть еще Баразгер – Предел Водный и тот треклятый Амальгер – Звёздное царство, откуда она имела несчастье свалиться.
Как же он смотрит на неё, этот владыка Марон! Молочный юнец, годящийся ей если не в сыновья, то уж точно в младшие братья. И всё время норовит ущипнуть за ногу или ткнуться в ухо сопливым носом.
Но Марону стоит отдать должное: несмотря на взбалмошность, он открыт и бесхитростен – что на уме, то и на языке. Знакомит её с вельможами, родственниками и посланцами из соседней страны.
Жители Узумгера называют Гердэй Сокровищницей мира, и это кажется правдой. Полезные ископаемые на севере, богатые земледельческие области в центре, незамерзающие моря, полные съедобных водорослей и рыбы на юге, – в этих краях всего вдоволь.
А северное побережье бедно морепродуктами, поэтому соседние пределы Мергер и Фанугерд с завистью посматривают в сторону Гердэя, считая такое распределение благ несправедливым.
