– Полностью и частично согласен, Ваше Величество.
– Что значит частично?
– В целом и однозначно, Ваше Величество.
Царь на секунду замер, потом кивнул головой:
– Да, так лучше.
– Стараемся, Ваше Величество.
– Ладно, стараются они… И каковы масштабы этой стройки?.. Мы про дочь Нашу, Арину. С креативной прослойкой Мы чуть погодя разберемся. Перво-наперво Нам надобно дочь царскую из грязных лап карусельщика вырвать.
– У царевны и у этого проходимца Яшки конфетно-букетный период на подходе.
– Уточни.
– Искра симпатии между ними уже пробежала и, прошу прощения, в обе стороны. Теперь согласно народной традиции воспылавший страстью юноша должен понравившейся ему девице дарить цветы, конфеты и нетвердые игрушки.
– Что значит нетвердые?
– Это значит безопасные, Ваше Величество. В течение конфетно-букетного периода девица, даже если она неравнодушна к вышеупомянутому юноше, должна быть неподатлива и капризна, а, значит, допускается метание подарков в сторону дарящего.
– Это правильно. Девицы в Нашем богоугодном царстве должны быть социально ответственны и спортивны.
Государь являлся большим поклонником физкультуры и различных видов спорта. Чего время от времени требовал и от своих подданных.
– Так вот, Ваше Величество, – расправил могучие плечи боярин, – нужно срочно принимать превентивные меры. Справиться с нарастающей между царевной и Яшкой симпатией государственным органам, даже в моем лице, с каждым днем будет все труднее и труднее.
– Эка завернул. Что предлагаешь?
– Предлагаю царевну пожурить, карусельщика – на плаху.
– Не пойдет, – немного помолчав, коротко бросил царь. – Не пойдет, – повторил он более решительно, чтобы утвердиться в оном своем решении.
Государь, как правило, предпочитал действовать, только взвесив в уме все за и против. Правда, исключения случались у него довольно часто. Но, само собой, не по вине Его Величества.
– Смею проявить непонимание, государь. Дозволяете? – склонил голову боярин.
– Дозволяю. Это Нашему Величеству не дозволено не понимать.
– Это кем же, государь? – насторожился начальник Тайной канцелярии. -Кто посмел?
– Им не дозволено! – Царь Михаил поднял указательный палец к небу. – Им, боярин.
Начальник Тайной канцелярии, пытаясь понять мысль царскую, посмотрел на потолок.
– Нутром чую, Никодим Иванович, что тут надо как-то гибчее, политичнее. – Царь повернул голову в сторону двери. – Фома! … Фома!! Морошка в киселе, где тебя носит?!
Резная дубовая дверь медленно отворилась. Степенно, словно делая великое одолжение, в тронный зал вошел думный дьяк.
– Звали, Ваше Величество? Привет, Никодим Иванович. Ваше Величество, изволю заметить, на прошлой неделе Вам шнур срочного вызова подле трона повесили. Согласно Вашему приказу. По правую руку от Вас находится. Дергаете и я тут как тут.
– Да? Надо же…
Царь, слегка наклонившись набок, посмотрел через правое плечо на красный витой шнур с пышной кистью на конце.
– Ничего, красивый…
– Лично выбирал, Ваше Величество.
– Гм, Наше Величество к этой красивой штуке еще не привыкло… – Царь выпрямился и осуждающе посмотрел на дьяка. – Вернее, Оное и не обязано такие мелочи помнить. Особенно, когда… – Царь резко замолчал, поняв, что едва не выдал государственную тайну. – Звали, чтоб тебе в обед ложкой подавиться! – воскликнул он в гневе. – Найди и доставь сюда президента академии всех наук Нашего Величества!
– Всех наук? Лечу стрелой каленой, государь.
