Профиль польки - страница 10



сильней, чем этот мир, исхода нет,
но выход есть: петля и остриё,
проём окна, смертельное питьё,
поэту заживаться здесь негоже,
ты всё уже предрёк и начертал.
И пустоту наполнит пустота
немого белоснежного листа,
до той поры, пока наступит срок,
и пробудится дремлющий зверёк.
Он в предвкушении: – Вот тот, кого искал!
Пиши, поэт, ты всё равно пропал.

«Китайская мудрость – огонь и вода…»

Китайская мудрость – огонь и вода,
спокойствие духа в отсутствии страсти,
так было, так есть и так будет всегда,
несдержанный нрав по-китайски – напасть и,
томленье в крови по-китайски – беда,
огонь оставляет одно пепелище,
но тихо на мельницу льётся вода,
и хлопья золы оседают на днище
кувшина со странным названьем – душа,
в который чего только не наливаем.
Китайская мудрость, ты так хороша,
но мы без томленья в крови изнываем.
Дождавшись, когда разрушенья следы
почти не оставят нам места живого,
мы вспомним китайцев и вскрикнем: – Воды,
нам больше не нужно столпа огневого.
И щедрая влага прольётся опять
на наши вконец заскорузлые души,
китайская мудрость – не надо желать,
лишь только отказ от желаний потушит
огонь, что всё тлеет и тлеет внутри,
мешая пробиться к китайскому счастью.
Глядите, сквозь воду он всё же горит,
а значит, нам снова сражаться со страстью.

Осеннее

Ты так же сбрасываешь платье,

Как роща сбрасывает листья…

Б. Пастернак
Доступность осени, её прощальный взгляд
замечен всеми, обнаженье зримо,
как женщина, лукаво и игриво,
цветное платье сбрасывает сад.
Как женщина? Но женщине дано
сознанье неизбежного предела,
тогда становится спасением для тела
любое платье… – вот когда оно
ценнее кожи, и хотя зрачок
ещё вбирает чувственную нежность,
всё тяжелее сбрасывать одежды,
когда-то любопытный мотылёк
уже летит от света в темноту,
в приглушенность тонов и освещенья,
где зарождается искусство обольщенья,
и опыт побеждает красоту.
А осень, что ж – кокетство ей к лицу,
коль увядание кончается расцветом,
оживший сад напомнит нам об этом,
едва весна приблизится к крыльцу.

«Жизнь истончается, как старое пальто…»

⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀ А.Б.

Жизнь истончается, как старое пальто,
в котором толстый ворс навек приглажен,
все дети рождены, а быт налажен,
давно не снится детство и никто
тебе не машет в голубой дали,
крича: – Прощай, мы ждём тебя обратно.
Уже не ждут, и временем квадратным
сползает циферблат как у Дали —
с дивана на пол – стрелки смотрят вниз,
застыв на полшестого – чёрный юмор.
Да, страсти улеглись, но ты не умер,
и я не умерла – остановись
беспозвоночный, гибкий циферблат,
и не беда, что в ереси сомнений
никак не гнутся гордые колени,
но ангелы и с нами говорят,
или мы с ними, кто там разберёт,
чей пристальнее взор, а голос чище,
душа чего-то ждёт, чего-то ищет,
но тянется назад, а не вперед,
чтоб с удивлением увидеть за спиной,
как скачут по дорожке, словно мячик
не дни, не месяцы, а годы… милый мальчик,
когда успел обзавестись судьбой?
Жизнь истончается, но обретает вкус
и манит остротой, как манит море,
и если суждено дожить до горя,
что ж, значит, будет горе. Этот груз
ведь тоже жизнь. Светлеет ночи тень,
бессонница вручает свой подарок:
«Жизнь истончается…» – тем сладостней
⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀ огарок
сжимать в руках, встречая новый день.

«Тепло, которого так ждали…»

Тепло, которого так ждали,
переросло в жару,
и мы, измучась, засыпали
только к утру.
Сад яблоневый цвёл так щедро —
плодов не дал,
луна вплыла лимонной цедрой
в небесный зал.
И на притихшую округу