Тогда сын Ульфа продолжил:
- Таким образом, мы провернем все, отделавшись малой кровью. Я отбирал своих людей годами и каждый из них для меня важен. Они – моя семья, - произнес Трор. - Что толку в храбрости, если некому потом будет делить золото и рабов? Хитрость – это ум, а не слабость, как считают некоторые, - воин выразительно взглянул на группу под предводительством Кунна, именно они кричали громче всех за открытое нападение. Кунн и его дружинники промолчали и этим было все сказано.
Тогда Трор посмотрел на короля. Коннор довольно улыбнулся своему лучшему воину, выказывая таким образом свое одобрение.
- Тогда предлагаю проголосовать, - сказал Трор, обведя всех присутствующих долгим взглядом, - кто за – поднимает руку.
Олав увидел лес поднятых вверху рук и присоединился к большинству.
- Вот и прекрасно, - Трор довольно усмехнулся и сел на дерево рядом с королем. Коннор дружески похлопал воина по плечу.
- Если бы у меня был сын, - сказал король громко, чтобы слышали все присутствующие, - я бы хотел, чтобы он был похож на тебя, Трор!
Олав подозрительно посмотрел на короля. Коннор казался искренним в своих словах, и сын Гуннара подумал, что ему померещилось то, что они видел, казалось, мгновение назад.
- Возможно, это была игра теней и огня? – сказал он сам себе.
Олав понял, что ему больше не нравится северный король. Да, когда-то он глупо мечтал встать под его начало, ходить в море, слышать свист стрел, и песни стали. Но мечты и действительность очень разочаровали молодого северянина. Он понял, что никогда не хотел убивать. А теперь ему придется делать это. Отступить нет возможности, или он покроет себя и имя своего отца позором.
Как же глуп он был когда-то!
- Завтра Дракон Трора выплывет первым в полдень. На закате плывем мы, - сказал Коннор громко. В наступившей тишине был слышен только его голос, да треск огня, пожирающего сухое дерево. - Будем действовать так, как сказал Трор. Мне его идея кажется хорошей.
По толпе прошел одобрительный гомон. Коннор резко поднял руку и гомон тотчас стих.
- Мы возьмем этот город, и все его богатства будут наши! – произнес он. Толпа радостно закричала. Многие повскакивали с мест, потрясая в воздухе оружием. Олав остался сидеть на камне, задумчиво глядя перед собой.
Когда все стихло, совет был окончен, и воины разлеглись у костров. Олав оглядел море спящих тел, пристраиваясь на волчьей шкуре, спиной к огню. Он уснул почти мгновенно, когда посреди ночи проснулся, повинуясь зову природы. Осторожно пробираясь через спящих, сын Гуннара углубился недалеко в лес. Сделав свои дела, он собирался возвратиться обратно, когда услышал чьи-то тихие шаги.
Следуя какому-то шестому чувству, Олав поспешно спрятался в кустах густого орешника и чувствуя себя при этом невыносимо глупо, все же затаился.
Мимо кто-то прошел, при этом явно стараясь не шуметь. Потом шаги стихли. Человек остановился недалеко от места, где притаился Олав. Еще через некоторое время к нему кто-то присоединился. Они тихо заговорили, и Олаву пришлось напрячь слух, чтобы расслышать их слова.
- Завтра, когда мы ворвемся в город, будет царить такая суматоха, что никто не заметит, - начал говорить один из мужчин. Олав замер, стараясь даже не дышать, понимая, что сейчас подслушивает то, что ему совсем не надо было бы слышать. Но выдавать себя теперь было опасно.
