– Сто сорок четыре, герцог, – немного резко ответил Ли, – в счет числу лет в кватрионе, но все блюда подаются очень малыми порциями. У нас считается, что это изящнее и приличнее, чем наедаться до отвала несколькими кушаньями.
Он чувствовал, что говорит не то, что так можно довести до ссоры или до нелепой перепалки, но остановиться уже не получалось.
– Возможно, будь супруга его величества родом с Востока, здесь переняли бы этот изысканный обычай, – вмешался герцог Аминан. – Но она южанка, и потому королевский стол еще долго будет напоминать Эн-Меридский – обильная пища, много пряностей и плодов. Наверное, будет, по крайней мере, сладкое: засахаренные фрукты, изюм, сахарные фигурки
Больше показавшийся Ли чрезмерно заносчивым и высокомерным, старый герцог Эртон не разговаривал ни с ним, ни с Аминаном Анваром, однако, поддерживал беседу с герцогом Севера. Ли подумал, что, должно быть из-за обычая Запада часто брать в жены северных девушек. Иногда обстоятельства складывались иначе, и западные дворянки выходили за талнорских графов и, еще реже, герцогов. Может статься и так, что Аминан захотел выдать одну из своих дочерей за Мартина Дальгора. Впрочем, Ли был слишком уставшим и впечатленным за этот день, чтобы обдумывать все, возможно происходившее в мыслях других людей.
Слова южного герцога вселили в мальчика некоторую уверенность; в любом случае человек, спасший прежнего короля от покушения, не мог солгать или ошибиться – в этом Ли нисколько не сомневался. Когда Аминан Анвар сделал свой выбор в пользу страны и монарха, защищая того от своих родичей и вассалов, Донгминским герцогом был молодой Веймин Найто, а рождение самого Ли должно было случиться через три года. Но мальчик, наслышанный об этом замечательном поступке и своевременном выборе Анвара, восхищался им. Он был рад, что именно Аминан Анвар поддержал его сегодня.
Как жаль, что сейчас и Веймин Найто и Антуан Моранси мертвы… Ли подавил тяжелый вздох, бросив торопливый и обеспокоенный взгляд на прямо сидевшую за другим столом герцогиню Юмири Найто – она молчала и ничего не ела или ему только так кажется от излишнего беспокойства? Нет, такие мысли негожи для одного из верных вассалов Моранси – надо отбросить в сторону все сомнения и тревоги, чтобы веселиться и пировать. Поэтому он решительно поднял столовые приборы, ожидая слугу, как раз подносившего новое блюдо.
Но когда он отдавал должное разрезным пирожкам, видимо, приготовленным так же по южному рецепту, Фрэнсис Эртон снова дал о себе знать, попросив Ли подвинуть к нему блюдо с голубями. Пришлось действовать на редкость правильно и осторожно, чтобы не задеть супницу с густым горячим супом и не толкнуть ничей бокал. Если он продемонстрирует свою косорукость еще раз… Нет, все прошло успешно, западный герцог даже ответил ему благодарным кивком, но сердцебиение мальчика успокоилось не сразу.
Немного отдышавшись, Ли стал прислушиваться к разговору за столом.
– Кстати, говорят, его величество приготовил для нас некую новинку для завтрашнего дня, – заметил герцог Фрэнсис. – Кажется, в саду будут давать какой-то необыкновенной красоты фейерверк.
– Фейерверк? – повторил Ли с тихим восторгом.
– О, я вижу, у мальчика разгорелись глаза, и поярче любой шутихи. Неудивительно, молодость любит блеск, – герцог Запада фыркнул. – А вас, герцог Дальгорский, тоже прельщает это зрелище?
