– Да, – невозмутимо подтвердил собеседник молодого донгминца, мужчина примерно тридцати лет, – вы не ошиблись.
– Я требую извинений! Неано Фрэнсис узнает об этом, если вы не возьмете свои слова назад! – отчеканил вассал Запада.
Точно вассал! Теперь Шон узнал его.
– Надо полагать, неано Фрэнсису нравится, что его именем прикрывается каждый мальчишка? – спросил молодой донгминец. – Это его не красит. Хотя… чего еще ждать от эртвестцев?
– То, что ты сейчас говоришь, не красит тебя, – с упреком сказал старший донгминец. – Я прошу у вас прощения, молодой человек, за последние слова моего брата, но только за них. Что же касается предыдущей нашей беседы, можете поведать о ней неано Фрэнсису. Только будьте осторожны, вряд ли он одобрит вашу склонность вмешиваться в чужие разговоры.
Шон поймал себя на том, что затаил дыхание и пристально следит за происходящим. Между тем эртвестец подошел к столу, взял недопитый бокал вина и выплеснул прямо на голову младшему донгминцу.
– Когда вам угодно будет назначить время и место? – спросил он.
– Завтра утром, на городской окраине, неподалеку от храма Святой Саманты. Благо теперь нам всем разрешено покидать дворец.
Шон облегченно вздохнул. Если запрет на оставление дворца для дворян отменен, значит, совсем скоро преступника поймают, уже, возможно, напали на его след. Можно будет покинуть столицу и ехать к границам, отделяющим Эртвест от Арании.
Молодой человек с Запада гордо вскинул голову и покинул трактир, а к донгминцам уже спешил Жак с белой тряпицей на вытянутых руках.
– Угодно вытереться? Вас проводить в купальню? Желаете особых масел?
– Нет, просто проводи меня куда-нибудь и подай таз для умывания, – приказал донгминец, принял у Жака полотно и стал утирать лицо. – Брат, я приду, когда приведу себя в порядок.
– Я буду ждать тебя в экипаже, – старший донгминец выложил на стол несколько монет и бумажку-расписку.
Подошла Грета, встревоженная, покрасневшая, с выбившейся прядкой.
– Господа, господа, – торопливо заговорила она, – я только прошу вас, у нас приличное заведение, не надо устраивать драк.
– Не волнуйтесь, – небрежно, с ноткой высокомерия произнес старший через плечо.
Что же поделать, Восток и Запад редко ладили с тех пор, как… Да если вспомнить прочитанное Шоном, то едва ли не с сотворения мира, несмотря даже на нейтральные торговые отношения. Он усмехнулся, хотя едва ли было над чем, посмотрел на Жака и младшего донгминца, уже почти покинувших зал, затем на растерянную Грету. Женщина покачала головой и коротко вздохнула.
– Что поделать, молодые дворяне заперты в городе и им совершенно нечего делать.
Кажется, его слова ничуть ее не успокоили.
– Не люблю я, когда люди за просто так погибают, – ответила она и снова вздохнула, затеребив передник. – Особенно если молодые. Может, пойти, разнять их?
Шон с досадой покачал головой:
– Это дуэль, а не мальчишеская драка за кусок сладкого пирога. К сожалению, законы чести не позволяют в нее вмешиваться.
– Ох, эта честь! – Грета так дернула ни в чем не повинный передник, что оторвала оборку, с досадой поморщилась, но тут же переменилась в лице.
– Куда пошел! – рявкнула она. – Думает, на него никто не смотрит! А ну стой!
Охранник успел преградить дорогу посетителю, который решил, пока все заняты другим, сбежать, не заплатив, и быстро объяснил ему, что делать так совершенно не следует. Кто-то позвал хозяйку и потребовал еще пива, и на самого Шона никто не обращал внимания.
