Денис злорадно усмехнулся, швырнув одеяло в жену:
— Какая же ты идиотка! Куда ты собралась? У тебя ни хера за душой нет! Ты — никто без меня!
— Да отвали ты уже от меня! Какая тебе разница, куда я собралась? Что ты меня пилишь этим? Я что, бомжара, какая-то? У меня дом есть! Свой дом. Родительский! — зло и нервно отшвырнув от себя одеяло, Аря воинственно вскинула подбородок.
— В деревне? — Ден злорадно хмыкнул.
— Это не деревня, идиота ты кусок! Это всё ещё наша область! Посёлок!
— Да, откуда ты сбежала, потому что там ни работы, ни универов. — язвительно припомнил супруг.
— И что? Теперь у меня есть и образование, и работа! Могу себе позволить жить хоть на северном полюсе, лишь бы там были магазины, доступ в интернет и крыша над головой. Тебя это каким боком касается?
— Ты там загнёшься, дура!
— Я здесь загибаюсь, потому что это ты меня прогибаешь и нагибаешь постоянно! Сейчас у нас с тобой разница в зарплате в двадцать тысяч! Всего в двадцать, Денис! Ты не захотел сидеть дома, со своей мамой, мужика стал включать. Типа я перестану видеть в тебе мужчину, если ты возьмёшь на себя хозяйство, а я финансовую ответственность за нашу семью. Помогло? Я из-за этой лишней двадцатки, лишившись нормальной жизни, привычной работы и запары в офисе, теряя каждый месяц половину зарплаты, должна тебя в жопу целовать?! Я зарабатывала больше! И буду зарабатывать больше! А мужчину я в тебе в упор уже не вижу! Никакие “женские” обязанности, как видишь, здесь вообще ни при чём!
— Всё сказала? — желваки на скулах Дениса опасно заиграли.
— Нет, не всё, раз ты всё ещё здесь!
— Да хуй с тобой. Давай, беги, как крыса с тонущего корабля. Ты такая же, как все. Все, сука, только и помнят, что обещали в ЗАГСе быть рядом в радости, а как горе приходит, так свою жопу тулят в местечко потеплее, посытнее. — с трудом сдерживая раздирающую грудину ярость, Денис надел пиджак, поправил рукава. — Баблом ты меня ещё не упрекала.
— А я и не упрекаю. Полгода — достаточный срок для аналитики, Денис! Ты не тянешь, не справляешься, борзеешь и наглеешь на ровном месте, не делая ничего! Это не упрёк! Это констатация факта! Сухие выдержи, в том числе по нашим счетам, долгам, доходам, расходам, уровню жизни.
— Не надрывайся. Я тебя понял. — криво усмехнувшись, муж окинул брезгливым взглядом жену. — Красивой жизни захотелось? Понимаю. Только хер тебе, Арина. Решила меня кинуть, уёбывай сейчас же, чтобы я видел, что ты с собой берёшь и забрал у тебя ключи. Мне эта возня и драма с уходами и возвращениями не тарахтела. Я на эти уловки не поведусь. А то придумала херню какую-то: потерпи, завтра пятница, придёт зарплата, съеду… Что тебе ещё, Ариночка? Нет, ничего? Корона не жмёт, блядь?
Арину гнев разрывал на части. Она была в шаге от того, чтобы вцепиться мужу в рожу и исполосовать её ногтями. Унизительным было то, что в его словах была правда! Она не могла уйти ни ночью, ни сейчас. На её карте едва ли полторы тысячи наберётся. Этого, по её прикидкам, даже на ночлежку не хватало. Друзья, подруги… Да, они были. Но это сейчас казалось таким далёким, будто оставшимся в прошлой жизни. С инсультом Надежды Васильевны их общение и встречи сошли на нет вовсе. Она бы не посмела объявиться через полгода, появиться на чьих-то радарах, с просьбами о помощи. Умерла бы со стыда просто.
…и Денис прекрасно это знал.
