– Что у нас над станцией? И какой прогноз погоды? – Уорд посмотрел на Уиллера.
Откалибровавший датчики научный сотрудник только начал получать с них информацию.
– Над «Химерой» ночь. И сильный циклон, – доложил Малкольм. – В ближайшее время ждать ощутимых улучшений не представляется реальным. Может, часов двенадцать пройдёт до возможного окна, но непредсказуемый характер движения и эволюции циклонов не позволяет утверждать что-либо с уверенностью.
– Напомни, какая там атмосфера?
– Так… Если коротко: сразу не умрёшь, но долго ею дышать я бы не рекомендовал.
– Что по топливу у нас? Сколько мы сможем на орбите провисеть? – Капитан сдержанно обратился к старшему инженеру, сидевшему справа.
Уизерспун ожил, лениво щёлкнул парой тумблеров и не слишком любезно доложил:
– Странно, что двигатели ещё вообще работают. Видать, доедают остатки из трубопровода. Бак курсового модуля, как всем известно, уже давно пустует – у нас даже минимального запаса нет. Понятия не имею, сколько у нас времени до момента, когда двигатели встанут, и мы начнём валиться на планету. И это ещё полбеды. Если пересохнет топливный трубопровод, камеры двигателей забьются азотом. Чёрт знает сколько времени нужно будет потратить, чтобы их продуть. Может потребоваться даже ручное участие снаружи.
Кейт, разбиравшая полётные логи, дополнила:
– Похоже, бортовой компьютер не смог спрогнозировать такого перерасхода топлива. Заметив проблему, он ограничил разгон. Мы не набрали даже третью траверсальную скорость.
Девушка щёлкнула тумблерами и ввела команду на клавиатуре. Её монитор принялся отображать на экране зелёные таблицы, символы и формулы. Кейт добавила:
– При торможении съедание топливо увеличилось. Компьютер рассчитал всё с запасом и, похоже, не зря.
– В начале прошлого лэга у нас уже было критически превышено количество разгонов и торможений для двигателей между капитальными обслуживаниями, – зло заметил Уизерспун. – Я докладывал не единожды.
– Я Вас услышал, – отстранённо кивнул капитан. – Коплер-4 невероятно богат. Уверен, на поверхности нас ожидает большое количество подготовленного топлива.
Планета, действительно, было одной из самых перспективных на лэге. Более того, многие считали, что она была главным звеном во всей цепи, и маршрут был запланирован и настроен специально для её посещения. Даже такой усложняющий фактор как электромагнитные бури не смог переубедить планетарных архитекторов.
Коплер-4 был богат рядом востребованных полезных ископаемых, в особенности, редкоземельными металлами. Большие и сравнительно легкодоступные залежи твёрдых горючих материалов способствовали строительству на планете завода по их переработке в композитное топливо, используемое для межсистемных траверсальных двигателей. И хоть основной задачей станции на Коплере-4 была добыча руд, попутно она была также и местом дозаправки. Единственным на всём лэге.
Бортовой компьютер подал звуковой сигнал о смене режима автопилота и зачитал сообщение синтезированным женским голосом:
«Внимание! Выход на орбиту планеты».
Кейт выпрямилась в кресле.
– Тридцать секунд до орбиты… – Девушка внимательно следила за показаниями на своих мониторах. – Двадцать… Десять… Маневровые двигатели активны… Пошёл переход…
Нос корабля начал выравниваться по горизонту благодаря работе небольших маневровых двигателей, расположенных на всех сторонах судна. Они позволяли производить точное позиционирование и небольшие манёвры, необходимые для стыковки с доком или для занятия положения на орбите.
