— На рассвете похороню их и уйду отсюда.
Девушка кивнула и, подумав, резко выдала:
— Возьми меня с собой!
— Что? Зачем? Куда? — воззрился он не покрасневшую девушку, у которой даже имени не знал.
— Не хочу здесь больше жить. Не хочу за местного замуж выходить и рожать таких же, как они. Возьми меня с собой, а? Я умею готовить, шить, лечить.
— Нет, — твердо сказал он. — Не хватало мне обузы! Я себя-то прокормить не могу, ведьмы за мной гоняются, а еще ты под ногами будешь мешаться.
— Под ногами? — она вскочила на ноги и, тыкая в него пальцем заикаясь сказала. — Т-ты…Да т-ты…Т-ты кто т-такой, а? Я под н-ногами буду мешаться?!
Она развернулась и почти бегом удалилась во тьму, сгустившуюся между юртами.
9. Глава 9
Лука подремал немного, а на рассвете вырыл большую, но неглубокую яму в роще между поселением и речушкой. Конь был тяжелый, поэтому он подошел к заспанным мужикам, собирающимся на охоту, и попросил о помощи. Те, угрюмо выслушали просьбу, кивнули, оттащили Дункана за копыта к яме и уложили на дно. Полкана он отнес на руках и аккуратно положил возле коня.
— Прощайте, друзья, — тихо сказал он. — Никогда вас не забуду.
Он забросал их землей и вернулся к юрте шамана. «Той самой девушки» нигде не было видно, поэтому он прицепил к поясу меч, вытащил из сундучка несколько золотых и, взвалив за спину дорожный мешок, зашагал вглубь поселения за едой. В одной юрте его прогнали, сказав, что у самих нечего есть. В другой за целый золотой дали только мешочек крупы, а в третьей посоветовали съесть своего взбесившегося коня.
— М-да, — тихо сказал он. — Мирный народец. И такой щедрый.
Он еще немного прошелся по юртам и вскоре ему повезло. За два золотых купил большой кусок вяленного мяса, связку сочных корнеплодов и творог из молока кобылицы. Сложив, весь провиант в мешок, он зашагал в сторону дороги, стараясь быстрее покинуть место, где его чуть не убили.
«Без коня путь мой удлинится на несколько недель, — думал он, выбравшись на узкую, заросшую травой дорогу. — Может, надо было купить у них лошаденку?»
Но он тут же отринул эту мысль, так как низкорослые мохнатые лошадки вряд ли бы выдержали его вес и прошлось бы часто останавливаться на отдых. Ведь среднерослый мужчина из племени едва доходил ему до груди.
Вдруг сзади он услышал шорох и остановился. Яркое полуденное солнце освещало невзрачную траву и хилые деревца. Толстотелые мохнатые шмели искали цветы, зеленые мухи-падальщицы облепили раздутое тело черной жабы.
«Послышалось», — решил он и продолжил путь, но не успел уйти далеко, как в редком лесу слева хрустнула ветка и мелькнула чья-то тень.
Юноша, не сводя пристального взгляда с леса, медленно снял мешок, опустил его на землю, затем вынул меч из ножен и на полусогнутых направился туда, где, как он думал, прятался преследователь.
— А ну, выходи! — грозно крикнул он. — Выходи, а то хуже будет! Даже разбираться не буду – разрублю надвое и все!
Между кривых березок появилась худая фигура в темном одеянии и с черной повязкой на голове.
— Давай-давай, выходи! — поторопил Лука и опустил меч. — Кто такой и что тебе надо от меня?
Когда свет упал на лицо незнакомца, юноша присвистнул и убрал меч в ножны.
— Я же сказал, что не возьму тебя с собой. Зачем увязалась?
«Та самая девушка», одетая мужчиной, потупила взор, сняла повязку и еле слышно ответила:
— Я не хочу там оставаться.
