Все вокруг громко кричат, так что я не слышу, что она пытается сказать. Она снова машет мне рукой, подзывая к себе. Я показываю рукой на поле. Она что, не видит, что это важная игра? Но Элла не отступает.
Я поднимаю раскрытую ладонь и одними губами произношу: «Пять минут».
Она так же беззвучно отвечает: «Прямо сейчас».
Ну нет, это невозможно. Только не сейчас. Через пару секунд я уже не трясу ключами. Она что, узнала всю правду? Я и правда претендую на звание королевы школы. В нашей школе королеву выбирают голосованием. Школьники отдают свои голоса за старшеклассниц, которых считают «добрыми, прилежными и подающими хороший пример юным членам школьного сообщества», но чаще всего в итоге все равно выигрывает та, у кого больше всего друзей. Я, конечно, точно не знаю, сколько у кого друзей, но вот Сесили – капитан команды чирлидерш и поэтому очень популярна в школе. У Бринн больше тысячи подписчиков на ютьюбе, и поскольку основной контент канала так или иначе связан с событиями, происходящими в школе, многие из подписчиков ходят по одним коридорам с нами. Я когда-то довольно неплохо бегала, в прошлом году была президентом класса и дважды стала лауреатом школьной художественной выставки. К тому же я дружу с Сесили и Бринн. У меня неплохие шансы, но, если по школе понесется слух, что я осознанно врезалась на машине в дерево, со всеми мыслями о победе можно попрощаться. И что же тогда мама напишет в нашем рождественском письме?
Рождественские письма – мой главный кошмар. Мама каждый год пишет по такому письму, это что-то вроде краткого рассказа о том, как все было шикарно в нашей семье в уходящем году. Команда Брента в Лиге малышей выиграла турнир! Натали попала на доску почета! (Кстати, в том году я в первый раз выиграла в школе художественный конкурс. Можно было на этом остановиться и все равно быть упомянутой в мамином письме.) Однажды мама заставила Брента сфотографировать ее с кустом томата, чтобы продемонстрировать, какой у нас прекрасный сад, хотя весь «сад» и заключался, по сути, в одном этом томате. И через неделю его сожрали какие-то жучки. Мама за несколько месяцев начала обдумывать, что напишет в долбаном рождественском письме.
В этом году она уже все написала. Вся гордость в письме этого года распределяется между бейсбольной стипендией Брента и моей победой в конкурсе «Королева школы». Мама даже местечко для фото оставила, на нем буду я в сверкающей короне. А если я не выиграю, какое фото она туда наклеит? Фото моей искореженной машины? В этом году она особенно активно борется за наш идеальный внешний вид, который не стыдно предъявить на фото. Поскольку я подпортила эту идеальную картинку, мне кажется, что я непременно должна теперь все исправить.
Скорее всего, моими главными соперницами в конкурсе будут две мои лучшие подружки, но мы втроем утверждаем открыто, что нам совершенно наплевать на этот статус. К сожалению, я подозреваю, что все мы врем. Я не дам Элле испортить мои шансы на победу. Я бросаю ключи в сумочку.
– Ты куда? – орет Бринн, перекрикивая улюлюкающую толпу.
– В туалет! – ору я, не представляя, что еще сказать.
– Ты что, шутишь?! До конца тайм-аута всего десять секунд! – Бринн вытаращила глаза так, будто я только что объявила, что перехожу в школу к соперникам.
Сесили по-прежнему машет гигантским ключом и вопит: «Вперед, пантеры!»
