Сады Рэддхема. Закон равновесия - страница 36

Возможно, сейчас чужие щёки могли бы стыдливо покраснеть, однако лицо остается таким же бледным. Его глаза давно потухли, помутнели – в них отсутствует свет, а губы синеют трупным оттенком. Это уже был не человек. Его и живым то назвать можно было с трудом.

Мужчина поправляет шляпу на голове. Он стоит рядом, разговорвает и двигается, однако мало походит на того, в чьих венах течет кровь; как человек, который вбирает в легкие трепет проносящегося мимо ветерка и подставляет кожу солнечным лучам. Ему не нужны тепло, воздух, сон или еда.

Потому что садовник не принадлежит миру живых. И это должно вызывать у меня страх, ведь все бояться призраков. Но… возможно он один из немногих во всём дворце, с кем я могу так спокойно разговаривать.

– Госпожа, – протягивает садовник. Я опускаю взгляд на цветок, выпуская его из своих пальцев. – Вы же знаете, мне не обязательно чувствовать. Я провел здесь столько времени, что для определения запаха достаточно лишь одного взгляда на цветок. Моя память всё ещё свежа.

– Как ты сладко говоришь, – прикрываю рот ладонью, но с губ все равно слетает тихий смешок. – Не жалеешь для меня красивых слов – таких же ароматных, как эти цветы.

– А как иначе, Моя Принцесса? Вы так волнуетесь за состояние Садов. Даже Принц последние полгода ими не интересуется. Вы не можете себе представить, какая это отрада для моего мертвого сердца… О! У нас вчера тюльпаны зацвели! Пойдемте, Принцесса. Может быть, вы захотите срезать себе пару цветов, и они будут радовать вас в вашей комнате.

– Госпожа Селена! Не заходите глубоко в Сады, – слышится с балкона. – Не испытываете удачу, госпожа Селена.

Ну да. Не испытывать удачу. Я поворачиваю голову через плечо и чуть задираю её, чтобы увидеть служанку, оперевшуюся на перила балкона. Она поддается вперёд так сильно, что я и правда начинаю беспокоиться: «А не полетит ли она вперёд?». Обеспокоенные глазки служанки бегают по моему лицу. Ну, или если не упадет, то перелезет намеренно. Это было бы даже забавно. Смотреть, как придерживающаяся всем правилам служанка задирает юбки своего платья и лезет через перила.

– Успокойся, Регина, – выдыхаю я. – Я хожу лишь по самому краю, – подошва моих туфель касается начинающейся, выложенной плоскими камешками, дорожки, и Регина тихо взвизгивает, отталкиваясь от балкона. Замечаю, как она стремительно вбегает в застекленные двери. – Ну вот. Сейчас она спустится и помешает нам, – на мой виноватый взгляд садовник сокрушенно качает головой.

Времени на маленький побег достаточно, так что и вторая моя нога ступает на каменную дорожку. Я сдерживаю своё слово и в глубину Сада не иду, ступая по самому краю, ведь все цветы здесь – чтобы за ними можно было понаблюдать из окон.

Прогулка вслед за садовником продолжается, и я стараюсь унять рой мыслей в голове. «Даже Принц последние пол года ими совсем не интересуется». Чувствую, как опускаются уголки моих губ, пока взгляд неспешно блуждает по встречающейся по пути зелени и цветам. Мысли заняты не их разнообразием и запахами, а Александром.

Когда это он не интересовался состоянием Садов? Александр частенько предлагал прогуляться по гравийным и каменным дорожкам, спрятаться в тени деревьев или посидеть в особенно жаркий день около фонтана. Мы ни раз, и даже не два проникали в самую глубь Садов. Он удивительно много знал о растущих здесь растениях, и пока рассказывал, что хостам лучше подходит тень, а лилии любят солнце, я зевала и совсем его не слушала. Но чтобы этот человек перестал вдруг интересоваться Садами?