– Я найду тебя, – прошептала она, голос её дрогнул, но в нём крепла решимость, выросшая из шагов, приведших её сюда. – Ты звал меня, я чувствую это.
Она двинулась вперёд, пальцы коснулись края полки, и мелодия стала её проводником в этой ночи, скрывавшей больше, чем глаза могли разглядеть. Сеул спал за стенами, но здесь, в архиве, пробуждалось прошлое, тянувшее её к себе, и она знала: обратного пути нет.
Тьма архива сомкнулась вокруг неё, плотная и тяжёлая, заглушая слабый гул из коридора Infinity Stage. Дверь закрылась с мягким щелчком, отрезав свет и звуки офиса, оставив её среди полок, гнувшихся под грузом коробок и папок, осыпавшихся мелкой пылью. Пальцы, дрожавшие от холода и предчувствия, нащупали телефон, и фонарик ожил, бросив тонкий луч в мрак. Свет задрожал в её руке, скользнул по пыльным поверхностям, выхватывая этикетки, выцветшие от времени, и коробки, стоявшие в хаотичном порядке, как стражи забытых историй. Воздух был сухим, пропитанным запахом бумаги и чего-то древнего, почти живого, смешивавшегося с её дыханием, вырывавшимся короткими облачками в холодной тишине.
Она шагнула вперёд, луч метнулся по полкам, и пальцы коснулись папки – шершавой, покрытой пылью, осевшей на кожу серым налётом. Бумага скрипнула под ладонью, но мелодия, тоскливая и глубокая, вела её дальше, шептала о тайне, скрытой в этом хаосе. Мишель двинулась вдоль полки, шаги её были осторожными, почти бесшумными, пока свет не упал на металлическую коробку в углу – с выцветшей надписью, едва различимой в полумраке. Мелодия окрепла, и она поняла: это оно. Пальцы скользнули по холодной поверхности, нашли замок, и шпилька, вынутая из волос, задрожала в её руке, пока она вскрывала механизм. Щелчок разорвал тишину, крышка откинулась, и в свете фонарика открылся дневник – старинный, с кожаной обложкой, тёплой и живой под её ладонью.
Она подняла его, страницы зашуршали, мягко, но настойчиво, сливаясь с мелодией, звучавшей не только в голове, но и в комнате, как эхо из глубины веков. Первая страница раскрылась, и луч выхватил имя – "Чжихо", выведенное чернилами, поблёкшими, но цепкими, как след давно умолкнувшего голоса. Глаза её расширились, дыхание замерло, и тепло пера в кармане стало обжигающим, пульсируя в такт её сердцу.
– Это ты, – шепнула она, голос сорвался в тишину, дрожащий от трепета и узнавания, будто она встретила того, кто звал её из сна.
Дневник лёг в её руки, кожа под пальцами дышала теплом, и мелодия стала её спутником в этой ночи.
– Ты ждал меня, верно? – прошептала она, обращаясь к имени на странице, к Чжихо, чей голос оживал перед ней – глаза цвета заката, мантия, колыхавшаяся в бурях её снов. – Что ты хочешь мне открыть?
Тишина молчала, но предвкушение сжало её грудь, тепло пера пробилось сквозь ткань, и она ощутила его – ключ, отворяющий прошлое, связывавший её с этим именем, с этой мелодией, не умолкавшей в ней. Она стояла среди пыли и теней, но не одна – голос Чжихо шептал о тайне в её руках, и этот дневник был её судьбой, манившей глубже в тьму страниц.
– Кто ты? – шепнула она, пальцы задрожали, листая страницу, где имя "Чжихо" сияло в свете фонарика, как маяк в ночи.
Текст под ладонью ожил, буквы шуршали, и мелодия стала её пульсом, наполняя комнату невидимым ветром. Она сжала дневник, тепло его охватило руки, и мир дрогнул – пол качнулся, стены закружились, растворяясь в сером мареве, поднявшемся из пустоты. Колени подогнулись, она осела на плитку, холод пробился сквозь джинсы, но она не чувствовала его – гул офиса сменился бесконечной тишиной, поглотившей всё, кроме мелодии, звучавшей в её груди.
