Дочки старого графа мне виделись именно такими.
Тем более что став императором эту мужскую мечту я воплощал в жизнь практически в каждом поместье, куда приезжал. А что при этом более всего меня радовало, так это то, что всякий раз я самодовольно лишал других мужчин полноценной реализации подобных желаний, в смысле «обеднял» эту мечту на одну весьма важную составляющую, касающуюся непорочности девиц.
А в тутошнем графстве возникла такая пренеприятная загвоздка!
И вот это надуманное идиотское самоограничение вогнало меня в уныние. К моему ужасу, уныние до такой степени охватило меня, что добралось и до «бубенцов».
С вмиг потухшим интересом я продолжал пялиться на претенденток по инерции. Мне не хотелось сообщать гостеприимным раарровцам о своем возникшем «бедственном» состоянии организма.
Оставалось лишь утешать себя недавно упрочившимся в мозгу убеждением: для меня важнее не краткосрочная эйфория постельных утех, а более насыщенная и многогранная эйфория осознания собственного величия…
Она-то никогда не подводит, не дает сбоев, не надоедает и может длиться бесконечно…
Чуть погрузившись в эту самую многогранную «эйфорию», я быстро успокоился и ткнул пальцем в крутившуюся передо мною очередную претендентку:
– Как звать?
– Машка она, – незамедлительно ответил сын графа, будто куда-то торопился.
– Хочу эту Машку – за ляжку, – глумливо бросил я.
– Ну, так на то она и Машка, и именно для этого она здесь, – отозвался наследник, радуясь, что наконец-то затянувшийся «показ» завершен.
С чувством исполненного долга молодой граф удалился, а девица с похвальным энтузиазмом попыталась взбодрить мое сникшее либидо. Когда я понял, что ее старания не принесут результата, выгонять Машку не стал. Оставил при себе до утра и велел ей чесать мне пятки. Да и после не собирался отпускать Машку, чтобы не сболтнула чего лишнего.
«А вдруг все-таки пробудится и поднимется из глубин…» – проскочило в сознании, проваливающимся в глубокий сон.
Видел я и пугающий лик Тейи, действующий на меня похлеще слабительного… Видел и обнаженную Селену, будоражащую мою кровь… Видел и мерзкую Розалию – причину моей временной мужской немощи…
А когда появились Светлые Девы со скипетром и державой, я ощутил всю полноту собственной исключительности…
Жаль, что буквально сразу же проснулся…
***
Машка пропала. Пропал и божественный кулон!
Ярость захлестнула меня. Раарровцы вообще охренели? Конечно, настоящий кулон я предусмотрительно спрятал под подушку, и он – на месте, украден муляж. Но дела это нисколько не меняло.
Естественно, я тотчас забил тревогу.
За окном – раннее утро, в дверях – взъерошенный Аскольд с довольной физиономией. Похоже, он в отличие от меня свои «бубенцы» славно потешил минувшей ночью.
От августейшего грозного рыка не только Аскольд мгновенно пришел в себя, но и вся стража переполошилась, засуетилась, забегала. Потребовалось около часа, чтобы выяснить наверняка: семейство Раарр сбежало из поместья. Не осталось никого. Понятно, что они подались к северным соседям, больше им укрыться от императорского гнева негде.
Если раарровцы и вправду не в особом ладу с полярниками, то добытый «трофей» послужит им пропуском.
Вот только мне это даже на руку.
Покрутят они «кулон Селены», повертят и наивно «сообразят», как мне и нужно: что лишь я могу им управлять, только мне подчиняется божественная вещица.
Так что стражников наказывать незачем. Конечно, опростоволосились. Но, понятно и дураку, раарровцы знают каждый здешний закоулок, каждую тайную тропу. Незаметно пробраться мимо моих людей – задача для них немудреная.
