Однако принародной порки стражникам не миновать, но лишь для создания видимости, что государь взбешён столь возмутительной кражей драгоценнейшего артефакта. Ведь наверняка верных сбежавшему семейству людей в поместье осталось изрядно, и они обязательно будут тайно докладывать своим господам о том, что творится в покинутом имении.
Одно плохо – девицы исчезли вместе со всеми. Зря я играл сам с собой в императора, лучше бы с графскими дочками «поиграл». Моя «напыщенность идей» обернулась только во вред: и девиц потерял, и либидо снова в хандру провалилось.
Отыскали хранителя Родового Очага, сразу ко мне притащили.
У этого старикана балахон не серый, как у прочих хранителей, а блестящий – под стать «зеркальным» нарядам семейства Раарр. А остальное, в общем-то, соответствует: бороденка всклоченная, посох тяжелый и не менее тяжелый взгляд из-под седых и всё еще густых бровей.
Мне необходимо было создать иллюзию неистового негодования, и я набросился на хранителя с гневными криками:
– Я к вам с миром! С распростертыми объятиями! А твои господа мне в ответ вот какую подлость учинили!
– Каков же ваш мир с изнанки, если аристократов сразу родовой магии лишили? – усмехнулся старик. – Кто же такое из благородных потерпит?
– В новой империи множество таких «терпил» и ничего! – рявкнул я, подыскивая веские аргументы. – Они понимают, что это в их же интересах и только для их блага.
– Возможно, в центральной части Селеноградии подобное – теперь привычное дело, а у нас порядки иные, праотцами установленные, и мы их блюдем, – размеренно ответил хранитель.
– Да я вижу, что эволюция до ваших краев до сих пор не добралась! – вспыхнул я. – Корчите из себя таких зеркальных. Всё у вас на виду. Ничего не скрываете. Чистейшие прямо до тошноты! Потому и простолюдинок мне подсовывали, а не аристократок, поскольку благородные не позволили бы себе опуститься до такой низости – кражи кулона?
– Ты ведь сам его у кого-то украл и присвоил, тебя ведь недаром самозванцем кличут, – вконец уже обнаглел старикан.
– Я?! Да я!.. Да!.. – захлебнувшись злостью и выпучив глаза, выхватил его посох и огрел им хранителя по голове и плечам.
Почувствовав после содеянного некое облегчение, окончательно взял себя в руки и велел Аскольду привязать старикана к позорному столбу.
Ну и поделом ему! Не будет пасть раскрывать!
Конечно, в моей империи уже действовали указы, которые позволяли этого наглеца безотлагательно казнить прямо на месте за неподобающее поведение с царем, но я кое-как удержался, все-таки хранитель Родового Очага. Не последний человек в поместье. Вдруг он еще пригодится. Разумеется, с таким настроем он вряд ли выдаст какие-либо местные секреты, да и, скорее всего, любой информацией не поделится даже после истязаний, однако, местечковыми ключевыми фигурами сгоряча не стоит разбрасываться.
Умертвить языкастого хранителя – всегда успеется. А так и акт показательный, и «милосердие» мое – налицо.
Подумав, что северяне, пока еще уверенные, что заполучили настоящий кулон Селены, могут перейти к активным действиям, приказал командующему привести войско в боевую готовность. А всем оставшимся краарровцам – из числа предполагаемых наместников – велел дотошно осваивать владения Раарр.
Плох тот полководец, кто забывает побеспокоиться о крепких тылах. Ведь скоро надо покорять суровый северный край.
За этим я сюда и пришел.
