– А если не вернёшься? – спрашиваю и задыхаюсь от предположения.
Индиго кидает на меня насмешливый взгляд.
– Я вернусь. Ну а вдруг случится то, о чём ты сейчас подумала, за вами придёт надёжный во всех смыслах человек и закончит начатое.
– У меня есть условие, – смотрю на Индиго пристально, ожидая, что он снова будет расточать насмешки, но ничего такого не случается.
Он ест с аппетитом. Молодой, здоровый, сильный. Лёгкий, как вода ручья, что журчит меж камнями. В нём какая-то особенная беззаботная грация. Он разительно отличается от Неймана, который даже молчать умеет тяжело. Но мне сейчас до остановки дыхания не хватает той самой тяжести, жёсткой властности, что была его вечным спутником.
Не хочу думать, но невольно и думаю, и сравниваю. И пока явные преимущества проигрывают тому, что я считала недостатками. Оказывается, всё зависит от взгляда и, наверное, от чувств.
– Я не хочу, чтобы Дана увязалась за мной. Дальше наши пути должны разойтись. В идеале ей бы к Стефану вернуться. У неё бабушка… Боюсь, побег – было не лучшее её решение.
Индиго кивает.
– Вряд ли она способна на правильные решения вообще, – дожёвывает он очередной бутерброд и, подумав, режет мясо и хлеб ещё. Добавляет сыр, открывает баночку с крохотными огурчиками.
– Она хорошая, – возражаю я ему. – Просто у неё темперамент взрывной и деятельный. Нет нужной задачи, куда бы она приложила силу и – уверена – мозги. Данка умная.
– Я не сказал, что она глупая и плохая, – всё же уклончиво обходит острые углы Индиго, – но то, что у неё башню периодически рвёт, видно издалека. Причём всем.
– Дай слово, что не бросишь её на произвол судьбы.
Он перестаёт жевать. Смотрит на меня непроницаемым взглядом. Не жёстким, не подавляющим, но всё же настолько серьёзным, что я изо всех сил стараюсь не дёргаться и не суетиться.
– У тебя слишком много условий, Ника. В то время как я даже на просьбы твои откликаться не обязан. Ты настоящая женщина, даже если этого не осознаёшь. Видишь и понимаешь, что меня к тебе тянет, и пытаешься вить верёвки. Вот эти умения оттачивай на Неймане, а на мне не стоит, если не собираешься продолжать. А ты ведь не собираешься, правда?
Я вспыхиваю. Наверное, он прав. А я действительно сыграла на его интересе ко мне и потребовала слишком многого, на что не имела права.
– Ты всего лишь моя работа, Ника. Тем не менее, я сделаю то, что в эту работу не входит. Я отвезу тебя, куда просишь, и позабочусь, чтобы ты покинула страну. О Вертинской не беспокойся. Эта в игольное ушко пролезет и выкрутится без помощи, но я за ней пригляжу. Просто потому что ты просишь. Ты ведь просишь, Ника?
– Конечно, прошу, – бормочу, пытаясь понять: он пообещал или щёлкнул меня по носу, чтобы не зарывалась?
– Вот и хорошо. Замётано.
Индиго смотрит на часы, чуть качает головой. На миг сдвигаются его брови.
– Мне пора. Я заберу твой паспорт. А, ну и крыша. Пойдём.
Он ведёт меня по лестнице, что скрыта за ещё одной панелью, которую от стен не отличишь, если не знаешь, как искать.
– Здесь безопасно, – рассказывает попутно, – с крыши не упадёшь. Разве что очень захочешь, и то придётся очень постараться. Но за собакой лучше следи – здесь есть где разгуляться, а он ещё мелкий, может влезть куда-нибудь.
Я вдыхаю морозный воздух и невольно ищу глазами дом, откуда убежала несколько часов назад. Стефан, наверное, ещё спит. Мне было бы спокойнее, если бы я его смогла увидеть. Остаётся лишь надеяться, что у него всё хорошо.
