– Бланка, – поправил ее Домак.
– Людской срок краток, – продолжала рассуждать она. – Рано или поздно Бьянка умрет от болезни, или от старости, или от того, что ее переедет трамвай. Тут уж, как повезет. И тогда ты женишься снова на девушке-оборотне и она родит тебе новых детей, таких же оборотней, как и вы. Тут главное выбрать, кого-то одного с тобой вида. Иначе будет лотерея, может родиться не волк, но и медведь, рысь, лиса или тигр. Тут уж, какую жену найдешь. Вид всегда передается от, кого-то одного из родителей.
– Бланка моя первая и единственная жена, других у меня не будет, – тихо сказал Домак, а потом чуть ли не взвыл, скатываясь с кресла и, падая перед ней на колени, так что она подскочила от неожиданности. – Панде Катаржина, отпустите меня! Пожалуйста!
– Что ты орешь? Никто тебя не держит уже давно. Иди.
– Нет, отпустите меня насовсем. Больше не зовите, не целуйте и не обнимайте. Я каждый раз умираю, когда вы это делаете…
Катаржина недовольно на него покосилась. Она вдруг почувствовала, как в ее животе проворачивают раскаленный кинжал. Так всегда бывало, когда ее отвергали.
Впрочем, Домак все равно ей уже надоел. Пора было найти для себя новое развлечение.
– Слушай сюда, – сказала она, чуть склонившись над дрожащим, вспотевшим под слоями шерстяного сукна мужчиной. – Я тебя отпущу, обещаю, и ты сможешь дальше влачить свое жалкое, убогое существование вместе с женушкой и спиногрызами, но сперва ты должен помочь мне найти истинного вампира. А если не найдешь, то придется разделить вашу семейку и разослать по лагерям.
– Но панде Катаржина, ведь его не существует, – прошептал Домак, глядя на нее влажными, распахнутыми, как у младенца глазами. – Ведь если бы хоть один такой сохранился, то разве бы он, где-то прятался сотню лет? Это все лишь пустая трата времени и сил…
Катаржину затопило холодной жидкой яростью. Почти потеряв над собой контроль, она позволила челюсти вытянуться вперед, зубам заостриться. В мутном зеркале трюмо она видел, как ее красивое лицо превращается в волчью морду.
По ее горлу прокатился звериный рык. Она оскалилась, щелкнула зубами, почти схватив его за горло.
Домак сжался, упал к ее ногам, как перепуганный ребенок, признавая власть альфы над собой.
Прогнав Домака, Катаржина сходила в душ. Из лейки падали слабые струи воды, пахнувшие протухшим яйцом. Она кое-как промыла волосы, смыла с кожи пот, духи и касания мужских рук. Ей сразу стало легче.
Выйдя из ванной, она замотала волосы в тугой тюрбан из полотенца и накинула на плечи тонкий шелковый халат. В халате было зябко, нужно было все-таки взять, что-то потолще из плотной байки. Но как бы она запихала его в чемодан?
Пока она мылась, комнате, что-то изменилось. Это она поняла по запаху, тянущемуся шлейфом, пахнувшим канализацией, подвалом и свалкой, от вентиляционной решетки в углу.
Катаржина прошлась, ступая босыми ногами по ковру. Вторгнувшееся к ней создание и не думало прятаться. Возле ножек трюмо сидела огромная, жирная крыса и натирала лапами морду. Похоже у нее тоже были банные процедуры.
Поддавшись инстинктам, Катаржина бросилась вперед, налетев плечом на трюмо и едва его не обвалив. Крыса с писком, отскочила в сторону.
Забыв, что она взрослая девушка, руководитель Ведомства благоденствия, и вообще, уважаемый в обществе оборотень, Катаржина носилась за пищащим, улепетывающим грызуном так словно снова была щенком. Это оказалось нелегко, но ей удалось загнать крысу в угол и, схватив ее за горло, поднять в вытянутой руке.
