– Потому ты называешь меня «родной»? – спросила я, устраиваясь на камне и плотнее запахивая на плечах полотенце.
– Потому что ты для меня именно такая, – невозмутимо отозвался он. – Вот, попробуй. Это ягоды свюрт, они сладкие и придают сил.
Он сам съел пару, и я осторожно положила в рот небольшой жёлтый шарик, оказавшийся упругим и сочным.
– Там маленькая мягкая косточка, – сказал Коан. – И её тоже можно есть.
– Спасибо. Очень вкусная! У меня на острове таких не росло.
– А такие были? – и подал мне большой надрезанный фрукт с сочно-красной волокнистой мякотью.
– Впервые вижу, – смущённо призналась я.
– Он кисловатый, но приятный. У меня дома из него делают сок.
Мне нравился его голос – такой чистый и глубокий, нравилось наблюдать за плавными движениями сильных рук. Вообще, я странно успокоилась, и не ощущала угрозы, даже несмотря на то, что Коан так и не оделся. Исходящая от него магия окутывала, и убегать перехотелось, тем более что он стал рассказывать о своём острове.
Да, там было красиво. Я ведь толком ничего и не видела, живя под надзором жрецов. Берега в окрестностях храма были в основном жёлтые, заросшие, и хотя с холмов виды открывались впечатляющие, а ни длинных белых пляжей, ни бирюзовых лагун, ни затейливых скал в виде птиц и зверей у нас не было. Так же, как не было поселений на вершинах утёсов, густых фруктовых рощ, цветущих бухт и высоких водопадов, с вершин которых ныряли, дабы впечатлить девушек, смелые парни. А ещё на острове Коана разводили лошадей и плавучих брафонов, которых я никогда вживую не видела…
– И ты умеешь на них ездить?
– Конечно. С пяти лет в седле – на земле и в море, а на корабле вообще с рождения. Мои родители любили океан, и заповедали мне доверять его силе. – В тёмных глазах на мгновение вспыхнула и погасла мучительная ярость. – Ну а ты, ренма? Какой боишься силы?
Я опустила глаза.
– Твоей. Того, что ты… другой. Как и Юинэл.
– В каком смысле?
Он должен был знать о моей тьме, но я ожидала иной реакции – хотя бы искры разочарования, страха или неуверенности. Коан лишь кивнул.
– Значит, он отражает твою силу, а я – впитываю. Поэтому больно.
– Насколько? – прикусила губы я.
– Сложно объяснить, – усмехнулся Коан, и сощуренные глаза почему-то стали ласковыми. Никогда и никто не смотрел на меня с таким выражением. – Как свежая рана, которой вроде и нет. Как эхо сильного удара, который пропустил, но остался физически цел. Я драк не боюсь, Альма. – И он протянул мне руку. – И повторю вновь: пожалуйста, пойдём со мной. Я обещаю заботиться о тебе.
Как мне хотелось поверить ему, пойти за ним! Меня тянуло к Коану, но совсем не так, как к Юинэлу. А если я ошибалась? Если он хотел обмануть меня, использовать? А вдруг я могла причинить ему вред?
Я не подала руку. Не посмела. Слишком много было вопросов и сомнений.
– Не могу. Проклятье – это не всё. У меня мало времени, Коан…
Признание о скоротечности моей судьбы он выслушал с тем же нерушимым спокойствием, и также решительно повторил:
– Значит, я отправлюсь в неизвестность с тобой и найду способ всё изменить.
– Но я не могу оставить Юинэла… Я должна ему за спасение!
– Должна что? – нахмурился Коан. – Разве вы заключали соглашение на магии?
– Нет, но… Мне нужно подумать, Коан. Я вас обоих плохо знаю, и…
– Но ему доверяешь.
– Он ведь мне жизнь спас.
– А я сохраню. – Он поднялся. – Считаешь меня странным?
