Так что всякое изучение кировской одежды мгновенно утрачивает смысл. Киров приехал так неожиданно в Смольный вовсе не ради встречи с Мильдой Драуле. А с кем? С начальником УНКВД СССР по Ленинградской области Ф.Д. Медведем. Процитируем ещё один документ: «1‐го декабря… в кабинете тов. Медведя… около 4 ч. 30 м. позвонил телефон. Тов. Медведь, положив трубку, распорядился вызвать машину, т. к. его вызывал тов. Киров. Через 3–5 секунд раздался вторично телефонный звонок. Тов. Медведь, с первых же слов бросив трубку, крикнул: «в Кирова стреляли» – и тут же сорвался с места…»[4]
Очевидец – А.Л. Молочников, начальник экономического отдела УГБ НКВД по Ленинградской области. Благодаря ему становится ясно, что по дороге из дома во дворец Урицкого (Таврический) Киров захотел обговорить какой-то важный вопрос с главным чекистом области. Время позволяло, и он свернул в Смольный, в вестибюле дворца велел кому-то срочно позвонить Медведю, а сам отправился к себе в кабинет. Отсюда такой совсем короткий промежуток между двумя звонками…
Версия третья – «во всем виноват Сталин» – не сразу сложилась в каноническую. На стадии возникновения Сталин Кирова не убивал, а воспользовался убийством для расправы с оппозицией. Её активно пропагандировал Л.Д. Троцкий, окрестивший трагедию «азартной игрой за счет головы Кирова». Пролистаем «Бюллетень оппозиции». Октябрь 1936 года: «Сталин несет… не только политическую, но и прямую ответственность за убийство Кирова. Разумеется, Сталин и ГПУ не хотели этого убийства, – они рассчитывали арестовать террористов в последний момент, но подготовляя амальгаму (консул-Троцкий), они «играли головой Кирова». Эта игра была разрушена преждевременным выстрелом Николаева».
Примечательный парадокс! На исходе 1936 год. Со дня покушения в Смольном миновало два года, а откровенные антагонисты Сталина, меньшевики и Троцкий, находящиеся в относительной безопасности за границей, избегают открыто бросить обвинение вождю: ты убил Кирова! Нет, даже у них виноват кто угодно (несогласные с Кировым соратники или чекисты, проспавшие «преждевременный выстрел»), но не Сталин. Сталин, вернее, «сталинская бюрократия» «под видом борьбы с «террористами»… задушила последние проявления критической мысли в СССР… сведя свободу к праву проявлять стопроцентную верноподданность». А приказ убивать Сталин не отдавал… Откуда такая деликатность у Троцкого и особенно у меньшевиков? Не страх же их сковал перед вездесущими «щупальцами» НКВД? А тогда что?..
Вот уж кто точно не стеснялся в выражениях, так это узники сталинских лагерей из числа репрессированной «ленинской гвардии». Пусть в узком кругу и в укромном месте, они в году 1937‐м или 1938‐м не опасались произнести:
– Зиновьеву Киров был не нужен. С самого верха это идет. По указанию Хозяина…[5]
Правда, другой вопрос: зачем вождю столько жертв и искалеченных судеб, у них не имел удовлетворительного ответа, кроме одного, скоропалительного и поверхностного. Сталин – параноик и маньяк! Следовательно, преданного ему Кирова сгубила гипертрофированная мнительность вождя?
Серьезные сомнения в том заронил американский журнал «Лайф», опубликовав в номере от 6 апреля 1953 года первую часть воспоминаний сбежавшего в 1938 году из СССР майора госбезопасности А.М. Орлова. «Страшные секреты сталинской власти» касались как раз гибели Кирова.
