Для большего спокойствия стоило, конечно, уйти к себе в комнату, но сейчас и тут никто не помешает. Людка станет допытываться у Вовки о дневнике, который он, скорее всего, спрятал, разъярится, станет требовать показать тетради, или, не дай бог, залезет в его портфель; Димка будет и дальше прятаться, до самой ночи или пока на кухне не закончится уборка; Матвеевна – общаться с Тефиком о предложении дочери и тоже не появится. Остаётся только Семёныч. Он, в принципе, может выползти из своей норы — самой дальней комнаты, но Люба услышит его характерные шаркающие шаги ещё издали и успеет уйти. Зато если она поест прямо на кухне, то не придётся ходить туда-сюда с грязной посудой, и она в итоге быстрее справится с уборкой. Поэтому и ела быстро, не особенно чувствуя вкус, и всё отчетливее ощущая, как тонкие нити предвкушения звенят, словно гитарные струны, как всё важнее становится вопрос: фрау или фру?
Вымыв посуду, принялась за уборку. Руки сами торопливо тёрли и чистили плиту, мыли раковину, орудовали веником и… подрагивали. Мысли уже были там – в чудесном мире, сотворённом её «шальной магией», и в душу закрадывалась радость, что вечер так хорошо складывается: она вот-вот закончит все дела, ничего неожиданного не приключилось, и даже Тефик до сих пор не появился. Значит, есть возможность творить долго и спокойно.
Закончив на кухне, под звуки разгорающегося воспитательного скандала быстро заскочила в душ, а на обратном пути, пробегая мимо Димкиной комнаты, на секунду замерла и сказала достаточно громко, чтобы быть услышанной через дверь: «Еда на холодильнике, успей, пока Семёныч не нашёл», — и спряталась у себя.
Поворачивая ключ в замке, улыбалась — в душе звенело: «Сейчас! Сейчас! Сейчас!» Люба торопливо делала последние приготовления — надевала теплые носки, усаживалась в кресло и тянулась за вязанием. Всё внутри восторженно вибрировало: наконец!
Спицы удобно легли в дрожащие от нетерпения руки. Первая петля, вторая, третья… И вот комнату наполнило мерное звяканье, пальцы вошли в ритм, и Люба счастливо вздохнула, погружаясь в сказочный мир.
2. Глава 2. Там
Глава 2. Там
Девушки сидели вокруг маленького столика. Ровные спины, изящный изгиб шей, у всех, кроме одной, в руках – рукоделие. А та одна, которая не вышивает, держит книгу и читает вслух. И сейчас была очередь Альбины читать.
— Учитесь говорить изящно, это украшает девушку, — наставляла фру Ромашканд, похлопывая собачьим стеком по ладони. — Чтение вслух – лучшее средство при подготовке к изящному разговору. Язык запомнит нужные слова, и в нужный момент красивые фразы сами станут выскакивать изо рта, а мнение света о вас взлетит до небес.
Фру высокая, прямая, как палка, и такая же худая. Со спины её можно принять за девушку. Даже медлительная, осторожная, — надо полагать, из-за возраста, — походка не выдавала её. Только лицо в глубоких продольных морщинах, словно его помяли, говорило, что фру давно, очень-очень давно немолода.
Бывшая придворная дама со свойственной ей неспешностью прохаживалась за спинами учениц, готовая в любое мгновенье исправить, вмешаться, воспитывать…
Она всегда прохаживалась. То ли боялась казаться старой и немощной, то ли и в самом деле ей не сиделось. А может, подавала пример. Потому что:
— Помните, что на вас всегда смотрят, всегда оценивают! Помните и соответствуйте!
Сама-то она помнила всегда и всегда соответствовала. Альбина же впитывала наставления и изо всех сил училась постоянно помнить и соответствовать. Надо сказать, что получалось у неё с переменным успехом. Иногда казалось, что всё удаётся и вот уже он, успех, рукой подать, и тут же случалось что-то такое, от чего встряхивало: «Не спать! Не расслабляться!»
