Шлях - страница 11

    В конце одной из центральных, упиравшися прямо в гору, улиц, стояло здание педучилища, недалеко от которого находилась моя школа. Их в городе было две: русская, в которой учился я и молдавская. Они отличались, пожалуй, лишь тем, что в моей школе мы усердно изучали – в качестве второго – молдавский  язык, а в той школе – таким же образом – русский. Певучий и, как мне показалось, легкий, молдавский язык мне как-то сразу дался без труда и скоро я вполне сносно мог на нем объясняться с местным населением. Вообще, в этот период я, хоть и не состоял в списке отличников, но учился без каких-либо заметных трудностей и к списку неуспевающих тоже не принадлежал.

     В конце больших праздников мы долгими часами выстаивали, казалось, бесконечные очереди в древних подвалах молдавской школы, чтобы получить полбаночки тоже древнего, белого от засахаренности, но все же, необычайно вкусного мёда. Получить бесплатно. Преодолевая разруху, в условиях какой-то особенной, видимо, усугубленной доставшейся по наследству еще от Румынии, молдавской нищеты, страна, как могла, все же, старалась поддержать мое хрупкое поколение.

    Начинавшаяся от педучилища улица была излюбленным местом ежевечерних прогулок для местного бомонда. В этих прогулках принимали участие и мы с семьёй, а то и в компании с нашими соседями по квартире – семьёй добродушнейшего капитана-кэгэбиста. С его женой мама, увы, ладила плохо: видимо, разместить два примуса на крохотной совместной веранде было отнюдь не простым делом.

   При случае, во время такого променада, мужчины не отказывали себе в кружке доброго молдавского пива, а Петр Яковлевич неизменно ставил искрящийся бокал и для меня. Вообще, если по правде, то с алкоголем я свел знакомство еще, пожалуй, в Вильшанке, где деды в соломенных брылях не упускали случая поднести мне стопочку мутноватого самогона, приговаривая: "А ну, випий, Вiлько, ти ж справниiи мужчина"… К выпивке тогда относились совсем не так, как сейчас: самого понятия "алкоголизм" не знали, а пьяниц просто не существовало. Выпить сто грамм "для аппетиту" считалось признаком хорошего тона и делом, очень полезным для здоровья.

   Что касается нищей, как уже было сказано, Молдавии, то здесь обычным распространенным блюдом была, я бы назвал, молдавская тюря: обутые в рваные постолы молдаване хлебали из глиняных мисок вино с накрошенными туда кусками мамалыги.

    В некотором отдалении от центра, неподалёку от шумной цыганской слободы, высилась над рекой древняя, почти не тронутая, однако, временем, толи турецкая, толи еще генуэзская, очень таинственная и живописная крепость. Если бы речь шла о символах, то я бы сказал, что символом Сорок она как раз и была, да и до сих пор остаётся. Стараясь сохранить свое былое величие, она поглядывала на украинский берег, четко отражаясь в днестровских волнах и была для нас, юных тимуровцев, – излюбленным местом наших героических заморочек, а для ближайшей округи – сколь ни прискорбно это признать – ее романтические казематы с бойницами служили не более чем удобным и потому широко используемым – отхожим местом. Сейчас там создан действующий городской музей.

    За другой, противоположной от крепости частью города, начинались буковые и дубовые чащобы – лесной массив, где мы тоже любили слегка попартизанить, но делали это, наверное, по причине дальнего расстояния, нечасто.