– Вот, прекрасный кофе, угощайтесь, пожалуйста! – деликатно предлагает мне стармех и ставит передо мной чашку ароматного кофе.
Я осторожно беру из его рук фарфоровую кофейную чашечку и с наслаждением делаю маленький глоточек густого кофе. Вот это кофе так кофе, не то что гранулированный на мостике – одно название!
– Превосходный кофе, Владимир Александрович! А вы, я смотрю, настоящий ценитель!
– Да, знаете ли, я очень люблю кофе и всегда располагаю отличной его коллекцией! Так что, прошу вас, заглядывайте ко мне на чашечку-другую после вашей вахты. Конечно, если вас это не затруднит! – деликатно добавляет он.
– Благодарю вас, я тоже очень люблю кофе, особенно под хорошую сигаретку! – тонко намекаю я деду.
– Извольте! – И он протягивает мне пачку моего любимого японского Hi Lite!
Вот уж действительно – совпадение так совпадение!
– Вы тоже курите эти странные сигареты с водорослями? – уточняю на всякий случай у него я.
– Да, я ценитель этих «странных», как вы имели честь выразиться, сигарет! – подтверждает дед.
Я с удовольствием закуриваю, и вместе со мной закуривает и сам хозяин каюты.
Так мы сидим в полной тишине, наслаждаясь крепким кофе с сигаретами, и лишь беспокойный Фунтик, переводя взгляд поочерёдно с хозяина на меня, приветливо машет нам своим пушистым хвостом.
– Знаете, Игорь Владимирович, я ведь сперва вас возненавидел… А теперь вот вижу, что вы молодец! Ведь если бы не вы, то меня бы уже списали… А я ведь совсем недавно только на пароход сел… – после недолгой паузы и глотка кофе сообщает мне дед.
Мне крайне неловко перед стармехом, и я пытаюсь хоть немного оправдаться перед ним:
– Ну что вы, Владимир Александрович, это же ведь моя работа!
– Не оправдывайтесь, Игорь Владимирович, я хочу ещё раз извиниться перед вами за ту недостойную сцену в кают-компании. Виноват! Погорячился, не разобравшись в ситуации!.. А может, выпьем мировую? – неожиданно предлагает он. – У меня в холодильнике как раз сейчас охлаждается отменный Smirnoff – однокашник из Штатов привёз…
Я ставлю пустую чашку из-под кофе на столик и многозначительно молчу.
– Да вы не подумайте, Игорь Владимирович… Я, конечно, как интеллигентный человек люблю немного откушать хорошей водки, но одному как-то неловко, а выпивать с подчинёнными, сами понимаете, нельзя. Но вы же не мой подчинённый! Таким образом в свободное от вахты время можем себе немного позволить…
– Владимир Александрович, – тяну резину я, – мне, право, как-то, знаете ли, неловко…
А дед уже меня и не слушает – он всё понял без слов: вот что значит врождённая интеллигентность! Он открывает буфетный шкапчик и достаёт оттуда два лафитника тонкого стекла, затем подходит к холодильнику, извлекает из его прохладного чрева заиндевевшую бутылку «смирновки» и со знанием дела разливает тягучий напиток по рюмочкам.
– Ну а закусывать будем сервелатом, поскольку горячих закусок у меня, увы, нет! – отвечает он на мой немой вопрос.
После чего, извлекает из буфетного шкапчика блюдечко с тоненько нарезанными кусочками ароматной сырокопчёной колбаски.
Я, глотая тайком слюну, ненароком оглядываюсь на входную дверь, невольно вспоминая предупреждение Берёзкина о бдительном капитане Чуе.
– Да вы не беспокойтесь, каюта надёжно заперта! Я же говорю, конспирация! – успокаивает меня бесстрастный дед. – Да и Фунтик у нас на стрёме! Если кто подойдёт к каюте, он сразу учует и залает!
