– Спасибо вам большое! Я так люблю астрономию!
Виктория всё ещё не смотрела ни на кого из них. Учитель ушёл, Александр развернулся, а весь класс сидел под впечатлением. Татьяна погладила подругу по плечу успокаивая, но внешне не было ни одной причины для этого. Виктория ровно и спокойно дышала всё также медленно и безразлично моргала. Однако Татьяна не могла по-другому, она, смотря на бледнеющую с каждой секундой кожу подруги, хотела её как-то утешить.
В гардеробной Виктория надела красное пальто и, перевязав его бархатным поясом и попрощавшись с Татьяной, вышла из школы. Александр выбежал за ней и начал следить за плавными, спокойными шагами.
– Почему утром ты шла другим путём? – спросил он, когда они проходили через двадцать седьмую школу.
– Утром здесь много ворон, – сказала она равнодушно.
– Ну и что. Ты их боишься?
– Да.
– Из-за этого ты идёшь в школу дольше.
– Да.
Её немногословность нисколько не смутила Александра, даже не натолкнула на мысль, что он ей не интересен.
– Так расскажешь мне про Большой взрыв?
– Да.
– Правда? Я рад. Тогда пошли скорее. Я покажу тебе все мои картины. Знаешь же, что я художник. Я очень хорошо рисую. Ты просто не можешь себе представить. Сейчас я пишу прямо на стене. Так красиво выходит! Моя бабушка смотрит на неё каждое утро и вечер, когда я заканчиваю работать. О, я и тебя нарисую! Много рисунков сделаю.
Он всё ждал, когда её взгляд начнёт разглядывать его картины или хотя бы удивится их количеству если не красоте, но Виктория довольно быстро прошла в его комнату и спокойно села на матрац, уткнувшись взглядом в недописанную “Звёздную ночь”. Александр понял сразу, что ей искусство совсем не интересно, но и она сама дама непростая раз так легко, ничего не говоря и не спрашивая, вошла в полупустую комнату и села на матрац.
– Ну, рассказывай, – начал он, стоя напротив неё, опершись о не закрашенную стенку. – Я хочу знать всё.
– Всё? – спросила она и неслышно рассмеялась. – Расскажи о красном смещении.
– Я же год в школу не ходил.
– Прежде чем… – Виктория вдруг остановилась и через мгновение продолжила, – Я расскажу самое интересное. Что ты вообще знаешь о Большом взрыве?
– Из-за большого взрыва зародилась Вселенная. – Он посмотрел в потолок. – Ну и всё. Я больше ничего не знаю.
– Я даже не знаю с чего начать.
– Большой взрыв же самое начало.
– Верно. – Её пухлые губы приподнялись, а взгляд, уткнувшийся в “Звёздную ночь”, будто бы начал мечтать. – Нашей Вселенной примерно тринадцать миллиардов семьсот миллионов лет и всё это время она расширялась из точки меньше атома до примерно девяноста семи миллиардов световых лет. Сложно представить, но когда-то весь мир был сжат так сильно, что его плотность и температура были бесконечно высоки, и абсолютно ничего в ней не было. Вселенная находилась в сингулярном состоянии.
Вся стена была синей с редкими бело-жёлтыми пятнами. Виктория не знала, что рисует Александр, возможно, даже никогда не видела эту картину, а только слышала имя Ван Гога. Но она и не думала о том, почему Александр рисует на стене синими красками. Охваченная мыслями о Вселенной, она вглядывалась в цвет, и глаза её блестели.
– Что значит “сингулярном состоянии”? – вывел её из раздумий Александр.
– Состояние Вселенной в самом начале, когда плотность энергии или материи и температура были бесконечно велики. – Она нашла очертания кипариса, тянущегося к небу. – Я ненавижу космологическую сингулярность. Когда-то мой любимый учёный доказал возможность её существования и обрёк всё человечество на вечные мучения.
