Мы уже не раз затрагивали связь и различие между реальностью и постоянством и видели, что постоянство, каково бы ни было его собственное значение, во всяком случае предполагает реальность. Но мы также заранее отметили, что постоянство предполагается для движения. Следовательно, постоянство содержит в себе отсылку к другому, без которого оно само лишено смысла. В противоположность этому реальность, если представлять её по образцу постоянства, означала бы постоянство само по себе. Конечно, dx соотносится с x; но для dx важно это значение реальности: что оно означает сущее, более того – само сущее, даже если бы x не существовало; или точнее, что dx означает сущее, чтобы x и поскольку x может быть возведён в его значение. Поэтому реальность – не просто коррелятивное предположение; она есть самостоятельное средство определять сущее как таковое. И лишь эмпиристский предрассудок, для которого x изначально дано, допускает dx разве что как понятие отношения к нему. Таким образом, реальность первичнее постоянства.
Соответственно, реальность отличается и от непрерывности. Непрерывность как закон мышления означает связь нечто с ничто как его источником. Как математическое понятие, бесконечно малое должно прежде всего соответствовать качеству мышления, закону мышления; но со своей стороны, а именно как исходное понятие количества, оно должно подтверждать принцип источника. Однако это не его собственная заслуга. Здесь бесконечно малое – лишь пример суждения об источнике. Следовательно, и непрерывность здесь означает нечто иное, если вообще имеет здесь значение. Она должна означать нечто иное, ибо здесь речь идёт не о специализации закона мышления, который относится скорее к качеству, а в лучшем случае лишь о подтверждении такового, что, однако, является всеобщим предположением. Но если Лейбниц открыл и утвердил в бесконечно малом закон непрерывности, который сохранился как руководящий принцип во всей этой области, то это значение должно быть отличным от значения закона мышления и связанным с основным понятием математики.
Как закон мышления, непрерывность для бесконечно малого означала бы связь x с его dx. Но для реальности x не стоит на первом плане. Поэтому непрерывность означает здесь связь dx, связь бесконечно малых элементов. Нет нужды опираться на другой, сомнительный вид связи; требуется лишь эта глубочайшая и теснейшая. Только она может быть достаточной; только она убедительна; все другие виды связи становятся излишними. Все прочие связи основываются и состоят в сравнениях, которые делают скачки и оставляют пробелы. Непрерывность же бесконечно малых элементов означает непрерывную связь, непрерывность реальности.
Будь то числа, линии или движения – все они предполагают реальность. Они делают это предположение не только для своего начала (тогда реальность была бы лишь примером источника); они делают его также для всякого продвижения в числах, линиях, движениях. Таким образом, реальность ведёт к непрерывности и содержит её в себе. И на этой связи реальностей основывается выведение объекта. Эта непрерывность реальности есть чистое познание, и притом не как закон мышления, а как чистое познание математики.
Мы с самого начала использовали слово «единица» и даже попытались дать предварительное определение этого понятия. Теперь мы подходим к новому значению единицы. В абсолютности и изначальности реальности она, кажется, раскрывается. Уже в греческой спекуляции заметно стремление различать два вида единицы: Единого (ἕν) и монады (μονάς). И возникает вопрос, является ли сама единица числом или только принципом (ἀρχή) числа. Галилей говорит: истинная единица есть бесконечность.
