Следовательно, действительность не должна отождествляться с реальностью; ибо действительность есть инстанция ощущения. И отказ от ощущения есть предпосылка при реальности бесконечно малого. Однако и бытие субстанции теперь только мешает, потому что для субстанции встают предпосылки, которые здесь ещё не должны быть затронуты.
Это трудность, но и прелесть в систематическом выведении отдельных видов суждения; и не только прелесть, а скорее методическая ценность, которая заключается в прояснении отдельных мотивов. Субстанция принимает во внимание движение. И бесконечно малое обязано этим вниманием своему открытию. Но тем не менее оно должно быть определено в отличие от субстанции в свойственной ему деятельности; ибо эта деятельность методически предшествует проблеме движения и, следовательно, субстанции; и она получает внутри себя замкнутую методическую обработку, в которой состоит самостоятельность инфинитезимального анализа. Этой самостоятельности инфинитезимального метода должна соответствовать собственная разновидность суждения, которую мы обозначаем как суждение реальности. Что означает суждение реальности в методе исчисления бесконечно малых?
Из истории открытия исчисления бесконечно малых можно увидеть, в чём состоит новое значение, для которого искалось новое понятие. Три вида проблем привели к этому открытию: проблема касательной в геометрии, проблема ряда в алгебре и проблема скорости и ускорения в динамике. В этих трёх исторических мотивах это прежде всего проблема происхождения, которая требовала удовлетворения. Но направление, в котором это удовлетворение было осуществлено, превратило, точнее, уточнило мотив происхождения в мотив реальности.
В касательной, начиная с побуждения Кеплера, точка должна была быть определена как одновременно порождающая точка кривой. Это порождающее значение относится к понятию направления. Но направление обусловлено точкой, в которой оно заключается. Только точка может быть общей для касательной и кривой. Это порождающее значение точки, в котором заключается значение направления, несовместимо с античным определением, согласно которому точка есть граница линии. Теперь точка означает нечто иное, нечто более положительное. Она больше не только конец, а скорее начало линии. И она означает начало, которое не является ни произвольным, ни случайным, которое, возможно, только ещё определяется продолжением; но это начало, скорее это происхождение кривой, содержит в себе закон своего направления.
Кривая порождается из касательной, из точки, которая у неё общая с касательной. И это порождение относится не к однократному происхождению; но во всём продолжении кривая есть совокупность таких порождающих её точек касательной. Следовательно, эта точка есть больше, чем просто происхождение, которое могло бы казаться достаточным на один раз. Важно в кривой для всего её течения как бы изолировать порождающую точку и мыслить её как некий абсолютный пункт. Эту абсолютность точки, поскольку в ней заключается направление, и порождение кривой непрерывно исходит от неё, мы обозначаем как реальность.
Мы увидим позже, что то же самое относится и к ряду, поскольку общий член его способен представлять закон ряда. И точно так же нам ещё предстоит рассмотреть, как в понятиях скорости и ускорения требование такого, как бы абсолютного, пункта не может быть обойдено, потому что только через него движение как реальное окончательно отличается от субъективного течения представлений. Конечно, эта точка, представляющая ускорение, есть последнее основание движения; но она сама поэтому должна быть стабилизирована как твёрдый пункт. Конечно, она находится в отношении к форме движения, которая исходит от неё; но для каждой из этих форм она имеет значение как абсолютная. Таким образом, она представляет бытие в становлении; скорее, бытие для становления. Но это бытие не есть субстанция.
