И тут Марица поняла, что вся её злость, копившаяся уже довольно давно, может выйти наружу, причём с пользой. Она решила упредить для успокоения совести ретивого охотника.
– Ты знаешь, что ты находишься в заповеднике и здесь запрещено убивать даже зайцев?
– Чихать я хотел на ваши правила, у меня есть свои: бить всё, что движется; и я буду их придерживаться, и никто мне ничего не сделает, и тем более ты, сопля!
– Ну зря ты так, никогда не стоит недооценивать противника.
После этого Марица ловко вскинула ружьё и выстрелила мужичку в стопу. Тот заорал, упал на снег и стал кружиться на месте как волчок.
Когда боль его слегка отпустила, он закричал:
– Ты что, ненормальная? Я же человек, мне больно!
– А теперь ты точно понимаешь, как больно тем, на кого ты ставишь капканы, а потом ещё жестоко добиваешь своей рогатиной. Теперь ты будешь хромой на всю жизнь. Это тебе хороший урок.
Злоба и беспомощность заволокли разум охотнику, и он в отчаянии закричал:
– Но мне это не помешает ставить капканы и стрелять!
– Да ты, я смотрю, от боли совсем разум потерял. Такое говорить человеку, который убеждает тебя этого не делать.
Следующий выстрел перебил незадачливому охотнику правую ладонь. Злость в юной душе не утихала, а только набирала обороты. Пока человек корчился от боли, девушка взяла рогатину и слегка придавила ей кричавшего от боли мужичка.
Он от растерянности и неожиданности даже замолчал. Он с ужасом смотрел на девушку и шептал:
– Неужели ты меня заколешь как зверя?
– А кто мне помешает это сделать, это же твои слова!
– Я же человек, я человек!
– То, что ты делаешь с животными, лишает тебя этого звания. Человек может драться со зверем в открытую, но не добивать его, когда он беспомощен. Ты трусливая, пакостная нелюдь. Коли выберешься живым, всем расскажи, что делают с охотниками в этом лесу, и здесь таких очень много. Вернее, все, кто живёт в Тайге.
Марица плюнула на корчившегося от боли мужика, забрала его рогатину, стала на лыжи и направилась домой. Немного погодя она услышала за спиной сопение и скрип снега. Она обернулась, за ней на задних лапах шёл молодой мишка. Она пыталась его прогнать, но он только махал лапами и упорно шёл за ней.
Тогда Марица потрепала его за морду и сказала:
– Ничего выдумывать не буду, а звать тебя буду Мишей, Мишкой, понятно?
Мишка тряс головой и что-то всю дорогу говорил, пытаясь забежать вперёд, чтобы посмотреть на хозяйку. Так они дошли до заднего крыльца дома.
К ней навстречу вышла старшая повариха и сразу запричитала:
– Матушки мои родные! Этого тоже к нам велите поселить?
– Не я, так кто ещё им займётся? Вот спасла от охотника, а в него ружьё разрядила.
– Ой, что ж теперь будет?
– А ничего не будет, меньше охотников будет шататься в пределах нашей усадьбы. Неси воду, мази, бинты, будем очередную лапу лечить.
Домашние волки с большим интересом следили за новым гостем, они уже начали понимать, что у них скрываются звери от людей, а по идее, должно быть наоборот.
Пока они лечили Мишку, на порог вышла Тагира. Она с такой радостью ринулась к Мишке, но он тут же спрятался за свою спасительницу.
– Простите его, Тагира, он такой шок пережил, что ему надолго хватит, да и мне тоже хватит с лихвой.
– А что ты так разволновалась, вроде уж не первый раз из капкана вытаскиваешь?
– На этот раз мне хотели помешать, и очень решительно, наставив на меня рогатину, но я в этого горе-охотника выпустила два заряда из ружья, дав ему понять, что такое боль, а потом ещё рогатинкой немного пощекотала.
