– Можешь ли ты, Колдун, отвести нас к нашему Отцу? – вновь обратилась к нему Звезда.
Всё также молчал Колдун. Слова провалились в нутро его и не мог он ничего ответить ей. Смотрела она на него пылающими глазами, сжимая розовые губы. Ждала она ответа его. Трепетало блеском пламени тело её звёздное в темноте этого погибающего мира. И дрогнуло сердце Колдуна чувством, которого не должен был никогда узнать он на своём веку.
– Солнца больше нет, Звёздная госпожа, – заговорил он быстро, вытаскивая из себя слово за словом, опасаясь остановиться и вновь потерять тонкую их нить. – Нет больше Света в этом мире. Здесь нет ничего, кроме смерти и мёртвой плоти.
Разомкнула в удивлении губы свои Звезда и огляделась.
– Но обещанный нам погиб, а мы можем лишь… – запрокинула голову к небу Звезда и в ужасе закричала.
Небо. Её родная небесная гладь! Была черна она! Лишь далёкие еле видные мерцания освещали редкие уголки. Поднимался ввысь Чёрный дым, окутывал кромку деревьев и стелился по земле, всё ближе и ближе к той поляне, на которой молодой Колдун смотрел на кричащую Звезду. Вдруг обернулся он и повёл носом, словно дикий зверь.
– Звёздная госпожа, – позвал он. – Нам нельзя оставаться здесь. Но и вы не можете войти в мой дом…
Расстегнул Колдун брошь, держащую его плащ, и протянул чёрное одеяние Звезде. Та замолкла, обратив свои мокрые от слёз глаза к нему.
– Возьми мой плащ, госпожа, – шагнул к ней Колдун. – Заговорен он учителем моим от бед и чужих глаз. Пока ты в этом плаще – никто не тронет тебя.
Медлила Звезда и капали слёзы на её нагую грудь.
– Но ты, – склонила она голову набок, вглядываясь в Колдуна, будто видна ей каждая деталь души его и сердца. – Как же ты? Если грозит тебе опасность, а мы и так обречены…
Взмахнул плащом Колдун, заворачивая в него мерцающее тело Звезды и щёлкая брошью, скрепил тяжёлые одежды на её плечах.
– Я Колдун, Звёздная госпожа, – улыбнулся он. – И мой долг – сохранить свет, пока он ещё есть.
Дрожали пальцы его, чуть коснувшись пылающей кожи Звезды. В мгновение покрылись они волдырями. Отдёрнул он руку и сжал в кулак, скрывая обжигающую боль.
– Прости нас, – хотела Звезда было взять его за руку, но остановилась. – Нас может касаться лишь Обещанный. Другим же мы – лишь раскалённый уголь.
Замер Колдун, вглядываясь в её золотые глаза. Поднимался по руке огонь от обожжённых пальцев, пробирался по плечам его, а затем нырнул внутрь – в грудину, где билось сердце. Там, в глубине бегущего сердца, пламя сплелось с тем чувством, толкнувшимся мгновения ранее, и расцвело сильнейшим жаром. Жар заполнил Колдуна как сосуд, готовый вот-вот выплеснуться наружу, сжигая всё и вся. Жар кипел в груди его раскалённым железом. Не выдержал Колдун и прижал руки к сердцу, вновь шагнув к Звезде ближе. И вот уже чувствовал он дыхание её на лице своём, а темнота вокруг них рассеялась множеством пылающих искр.
– Ты умрёшь, Колдун, – обронила огненную слезу Звезда. – Не подходи ближе. Нет.
А Колдун уже тянул руки к ней, но так и не решаясь обнять и прижать её к себе. Ещё маленьким мальчиком мечтая увидеть Звёзды, не мог он и подумать о том, как дрогнет сердце его невиданным жаром. И став учеником Лесного Колдуна, хранил он мечту об одной единственной встрече. Но никогда не думал, что этот проклятый жар может с ним случиться. Нет, никогда! Отказываясь от всего, что подарено люду – от любви, от семьи и от выбора, он без оглядки отдал себя колдовскому братству. Ведь, Сердце его не должно было любить. Никогда. Никогда! Пока в последние дни этого мира на землю не ступила она, обещанная другому. И все его клятвенные «никогда» сгорели под робким шагом её нагой ступни по лесному мху.
