Сквозь цветное стекло - страница 12

– Когда у Клавы Крамеревой родилась дочка, это было праздником для мацестинцев, их общей радостью… Когда в сорок первом получила Клава похоронку на мужа, когда горе заслонило весь белый свет, чьи-то заботливые руки обняли ее, поддержали, не дали в горе окаменеть. Так встретила «Мацеста» величайшую беду, и так же добрые, нежные, сильные руки ее тружеников спасали чьих-то сыновей, отцов, мужей – дорогих защитников своей дорогой страны…

Из рассказов о судьбах тружеников складывалась история того или иного предприятия, собранные вместе, они становились живыми картинами истории города. Героями были и наши артисты, – чаще всего старшего поколения: семейная пара – участники фронтовых концертов, чтецы Владимир Анисимов и Александра Киселевская, певица Анна Шалфеева – — первая исполнительница популярной в годы войны песни «Огонек», защитница Родины Валентина Ивановна Хрящева – административный работник, Давид Григорьевич Гершфельд – родоначальник молдавской национальной оперы, автор опер «Грозован», «Аурелия», «Сергей Лазо», вокальных циклов и песен, один из тех современников великих событий, которые слагали гимн Человеку труда, воспевали его подвиг, создавали пронзительно нежные, чистые, трогательные мелодии любви, озарявшей и спасавшей безвестного воина в пылу сражений… Эта музыка возрождала и картины нашего театра военной поры, когда здесь устраивались праздники для раненых, которым возвращали здоровье и силы самоотверженные, скромные труженики здравниц-госпиталей… Здесь они танцевали, опираясь на костыли, превозмогая боль, стискивая зубы, поддерживаемые сестричками, счастливые, выжившие, и как никто понимавшие, как же велика эта сила – Музыка… «Все проходящее, а музыка вечная» – эти строки в фильме Леонида Быкова «В бой идут одни старики» правдивы, потому что выстраданы… На тех наших праздниках музыка, песни звучали особенно доверительно, ведь исполнителями становились мальчишки военной поры, потерявшие на фронте отцов, хлебнувшие сполна военного взрослого лиха: талантливые артисты Виктор Кузнецов (впоследствии Заслуженный артист России), Виталий Букатко, пришедшие на профессиональную сцену из самодеятельности баянист Владимир Афанасьев, певица Маргарита Миловзорова, звонкоголосый Борис Айрапетов, и сейчас еще бравый артист! Под рукой у меня, к сожалению, нет сценариев тех встреч, но это был наш несомненный успех, добытый совместными усилиями трудовых коллективов, филармонии и студии телевидения, которая транслировала их, главное, конечно, уважительным отношением к тем, чьим мужеством и самоотверженным трудом жил и процветал город. Скольких замечательных людей я узнала, готовя встречи, к каким приникла судьбам, как училась встречать беду и держаться из последних сил, не кичиться, прощать и протягивать руку помощи, радоваться несказанно маломальскому успеху и не унывать, если удача пока блуждает где-то далеко… Я видела как бы со стороны наших артистов: они были так искренни, непосредственны, взволнованны – гостеприимные хозяева, они щедро дарили дорогим гостям все самое лучшее! И это тоже были их лучшие мгновения! Порой встречался кто-то на улице, узнавал тебя, тепло благодарил за подаренную радость, и у тебя тоже теплело на душе…

Боюсь, меня упрекнут в ложном пафосе, сейчас многое видится в другом свете: непосредственность выглядит наивностью, участливость – глупостью, какие союзы, какая там задушевность – корпоративы, холодный расчет, изворотливость, «за все плачу!». Время таких встреч ушло безвозвратно?! Но ведь оно было, и в душе остался свет… Я думаю о своих коллегах, участниках тех праздников, и верю: им есть что передать молодым. Я не о профессиональных навыках, это очевидно, а о том человеческом, душевном наполнении, которое придает выступлению артиста искренность и рождает в ответ благодарность… Так в свое время и моя душа наполнилась теплым чувством благодарности от встречи с Анной Васильевной Шалфеевой – солисткой филармонии, обласканной вниманием Валерии Владимировны Барсовой… Она так взволнованно и подробно рассказывала об уроках знаменитой артистки, ее жизни в Большом театре, ее сочинских годах, их очень доверительных отношениях, что я легко представила, как все это было, и моя зарисовка стала аннотацией к программе большого вечера памяти Барсовой в декабре 1997 года: