Мы остановимся преимущественно на проблеме куперовского романтизма и на социально-критической линии его творчества. Морские романы Купера, трилогия о европейском феодализме и ряд исторических романов останутся за пределами нашего исследования.
С выходом первого исторического романа «Шпион. Повесть о нейтральной территории» (1821) Купер завоевал литературное признание сначала в Англии и во Франции, а затем и у себя на родине[97]. Один из американских журналов определил успех романа Купера на американский образец, т. е. на доллары. Уже через несколько месяцев после выхода первого издания «Шпиона» «Найлз уикли реджистер» писал: «В печати находится третье издание этого пленительного американского романа; два предыдущих издания, говорят, принесли автору кругленькую сумму в две тысячи долларов. Очевидно, потребуется еще несколько изданий, хотя английские рецензенты могут по-прежнему в недоумении спрашивать: “кто читает американские книги?” Тем временем “Шпиона” инсценировали и он с успехом прошел на наших главных театрах»[98].
«Шпион» не только стал книгой, определившей литературную судьбу самого Купера – отныне его призвание писателя сделалось бесспорным, – но и вызвал заметный подъем литературы в Америке, нанеся чувствительный урон господствовавшим в американском обществе настроениям интеллектуальной зависимости от Англии.
Спор разгорелся вокруг литературных достоинств «Шпиона». Признавая его выдающимся историческим романом, первым американским романом XIX в., критика упрекала автора в художественных просчетах. Так, один из крупнейших американских журналов «Норт америкен ревью» (1822, июль) поместил довольно сдержанную рецензию на роман.
Писателю-южанину Вильяму Гилмору Симмсу и через два десятилетия еще приходилось доказывать литературные достоинства «Шпиона»: «Появление “Шпиона” стало событием. Это было самой смелой и лучшей попыткой создать американский исторический роман. В наши дни стало обычаем отзываться об этой книге пренебрежительно. Ничто не может быть большим свидетельством плохого вкуса. Книга действительно хороша. В ней, возможно, много недостатков и ошибок, но много и несомненных достоинств, смелости замысла и исполнения, что свидетельствует об уверенности писателя в своих возможностях. Образ самого Шпиона просто замечателен»[99].
Вскоре «Шпион» стал хрестоматийным произведением. Один из американских журналов писал в начале XX в. о непреходящей славе романа: «Несмотря на большую популярность в течение ряда лет “Хижины дяди Тома”, “Шпион” по-прежнему остается самым читаемым американским романом, а Гарвей Берч – самым популярным персонажем американской литературы»[100].
«Шпион» открыл целую полосу американского исторического романа, положив начало этому жанру в литературе США. Хотя Купер не раз обращался к историческому роману и в дальнейшем («Лайонель Линкольн», «Долина Виш‐тон-Виш», «Мерседес из Кастилии», «Два адмирала» и др.), «Шпион» остался первым и лучшим его достижением в этом жанре.
Уже во время работы над «Шпионом» Купер ясно осознал направленность всего своего творчества. В письме к издателю своего первого романа 28 июня 1820 г. он писал, что задача, которую он ставит перед собой в «Шпионе» (к тому времени было написано только шестьдесят страниц книги), – «сделать американские нравы и картину американской жизни интересной для американского читателя»
