– Ну, зачем же так кричать? Давно пора за стол, а то все разговоры, разговоры….– задумчивость и грусть исчезли с лица Аглаи Витальевны так же быстро и незаметно, как и появились на нем. Она отошла от окна и направилась в мою сторону. Когда она подошла ко мне так близко, что я разглядел облупившееся покрытие на боках пластмассового жемчуга, Артур Борисович с криком «Алле оп!» дернул золотистый шнурок на стене. Аглая Витальевна подхватила меня под локоть и резко развернула к себе.
– Закройте глаза, приготовьтесь к неожиданностям…
Весь этот пассаж они проделали с такой синхронностью, что мне показалось это действо хорошо отрепетированным и, может быть, не раз исполненным для других посетителей и гостей этой странной парочки.
Неожиданность заключалась в том, что расшитые шелковые портьеры, разделявшие пространство комнаты, раздвинулись по подобию театрального занавеса и образовали будуар, внутри которого стоял круглый стол с резными ножками, стулья с высокими спинками и свечи, которым тоже суждено будет вспыхнуть неожиданно. Парочка напряженно смотрела на меня, они ожидали моей реакции. Я молчал. А им казалось, что они меня ошеломили таким превращением. Они радовались как дети.
– Браво! Брависсимо! – отрепетированно смеялась Аглая Витальевна.
– Ну, что ж, к столу, господа. Аглая Витальевна, зажгите свечи!
Мы вошли в будуар-столовую. Я сел напротив Аглаи Витальевны, Артур Борисович между нами.
– Прислуги не держу, поэтому смелее орудуйте лопаточками, – распоряжался хозяин – лилипут, с ловкостью раскупоривая бутылку шампанского. – Сегодня только шампанское! Реки шампанского…
– Наливайте уже. – Аглая Витальевна кокетливо протянула руку с фужером к бутылке. Артур Борисович не торопился – все делал с достоинством и со знанием этикета.
Ужин начался. Приборы на столе и посуда, блюда с салатами, бутылки с шампанским в ведрах со льдом, минеральная вода в графинах, белоснежные салфетки – все при свечах играло каким-то искусственным, ненастоящим светом. Реквизит и бутафория для спектакля на сцене «погорелого театра». Но на вкус все оказалось настоящим и приятным. Салат «Оливье», сыр «Российский», колбаса «Салями» и гусь с яблоками, фрукты в хрустальной вазе – обычный набор праздничного стола. «Да, к встрече Артур Борисович подготовился основательно!» – подумал я.
– Когда-то, в этом доме были две столовые, одна на втором, а другая на четвертом этаже. Этот дом построил мой прадед – Артур Игнатьевич Ступин – в начале двадцатого века. Он, великан двухметрового роста, косая сажень в плечах, все делал основательно, с размахом. А какие женщины его любили! Какие женщины, под стать вам, Аглая Витальевна… Со столиц приезжали только для того, чтобы послать ему воздушный поцелуй. Вот в этой самой комнате он их и любил… – Глаза Артура Борисовича запылали как угли.
– И этому факту есть доказательства? – пошутил я, но я не мог и предположить, что мой вопрос вызовет в нем такую бурю эмоций. Он вскочил на стул, раскинул свои коротенькие ручонки и скрипучим голосом закричал.
– Да! Воздух! Вы только принюхайтесь, ну, втяните воздух носом… А?! Чувствуете запах спермы?
– О, господи! Артур Борисович! Прекратите сейчас же! Иначе я уйду! Вы меня знаете…
– Не уходите, голубушка, не уходите, – заскулил он и в одно мгновение оказался у нее на коленях.
Аркадий Борисович заплакал пьяными слезами. Она позволила ему опустить голову на свою декольтированную грудь, и он, заглатывая воздух, потерялся в ней, спрятался и притих…
