Соло ласточки - страница 24

Причина беспокойства стала ясной, как белый день. Меня дурачили, водили за нос и бесцеремонно пользовались моим кошельком. Но самым унизительным для меня оказалось то, что мои чувства, возникшие в порыве жалости и одиночества, не были оценены ею. А этот шумно сопящий, озабоченный лилипут за приспущенной портьерой… Мало того, что он подглядывал за нами, так он еще получал удовольствие за мой счет.

Второе мое «я» призывало не искать повода, чтобы увидеть ее еще раз, а пойти и открыться ей во всем. Вот, только о чем я хотел рассказать ей, я пока еще не понял. Признаваться в любви женщине, когда тебе почти под сорок, женщине, о которой ровным счетом ничего не знаешь, уныло и глупо. Мой цинизм, приобретенный за долгие годы спокойного супружества, возвышался барьером над любым проявлением чувств. Я казался себе глупым и смешным даже в моменты полного одиночества, в минуты, когда можно, оставшись наедине с самим собой раскиснуть в собственных слезах или воспарить над обыденностью, наслаждаясь поэзией великих.

Утро встретило меня привычными звуками за окном. Мой номер находился на первом этаже и выходил окнами на проезжую часть. В открытую форточку ворвался гул автодороги, голоса прохожих, воркование голубей и кудахтанье кур. Как ни странно, но эти глупые наседки были повсюду в городе; сначала это вызывало во мне умиление, но вскоре их раннее кудахтанье под окнами стало раздражать. Сегодня оно окончательно вывело меня из себя!

Я хотел прикрыть форточку, но передумал, когда почувствовал запах улицы. Нет, это был не запах спермы, это был запах весны, первого ее дня! Резкий, настойчивый и обнадеживающий!

Я решил отложить свой отъезд до завтрашнего дня. Сегодня я должен попрощаться с Хомичевым и сослуживцами, получить расчет и увидеть ее. Вот только подумав о встрече с ней, я не смог определиться, в каком обличии мне хотелось бы ее увидеть в последний вечер. Я не собирался выяснять с ней отношения, предъявлять претензии, чего-то требовать и что-то обещать. Пусть это будет еще один спектакль, в котором она сыграет главную роль, за собой же я оставлял право зрителя- наблюдателя, покорно повинующегося головокружительному обману.

Этим утром я согласился с тем, что сказал мне писатель из столовой с романтическим названием «Встреча» – ее тайна и недосказанность во всех поступках возбудила к ней и мой интерес. Хотелось обмануться бескорыстностью чувств. Первым весенним днем я испытал потребность в иллюзиях! А пусть меня дурачат и водят за нос. Если это доставляет удовольствие нам обоим, почему бы не поиграть в кошки-мышки?

Закончив короткую утреннюю процедуру, которая свелась к смачиванию висков холодной водой из графина, я вырвал себя из тесного пространства гостиничного номера. Вышел на улицу и вдохнул полной грудью морозный воздух! Мне не хотелось банальных сравнений, но они проникали в меня с легкими порывами уже весеннего ветра. Я сдался и признал-таки Аглаю лучом в моем темном царстве. Себе же я казался глубоким колодцем, из которого она черпала вдохновение.

Пройдя по скользкому тротуару первую сотню метров в направлении предприятия «Рассвет», я почти поверил сам себе. Принял все как есть, решив дождаться обеда и вечера. Но как я заблуждался, когда с гордостью думал о стальной выдержке, сознательно преувеличивая степень способности управлять эмоциями…

Никогда не замечал за собой стремительных перемен в настроении. Но хватило одного мгновения, нет, полсекунды, чтобы все изменилось. На пороге супермаркета «Анжела» я увидел ее черный силуэт! Перед собой она держала бумажный пакет, из которого вываливалась провизия. Я не считал себя жадным и мог накормить не одного голодного, но вдруг все изменилось во мне. Мысль о колодце испарилась, уступив место мысли об источнике, бьющем серебром в ее дырявом кармане. Я терял самообладание, яростный весенний ветер бил мне в лицо, когда я ускорил шаг, чтобы не потерять ее в толпе многочисленных утренних прохожих.