Повисла небольшая пауза.
— Если ты думаешь, что я позволю тебе тратить мои ресурсы на уборщиц. — Дмитрий ткнул ручкой в газету, где под фото Максима с очередной моделью заголовок кричал: “Наследник Ковалёвых: игра в бунтаря”.
Хрустальная ваза с центра стола – подарок губернатора – разлетелась о стену раньше, чем Максим осознал, что швырнул её.
— Я буду с ней встречаться, — прошипел Максим. — И ты ничего не сможешь с этим сделать.
Тишина. Дмитрий медленно поднялся, поправляя запонки с бриллиантами.
— Попробуй, — он приблизился, и Максим почувствовал запах его одеколона — «Guerlain Vetiver», тот же, что в детстве ассоциировался с редкими отцовскими объятиями. — Я знаю о твоем споре на нее. Проиграешь… — Палец с перстнем-печаткой врезался ему в грудь. — Женишься на Лере Бородиной. Её отец ждёт ответа по слиянию.
— Торг? — Максим горько засмеялся. — Ты всё превращаешь в сделку. Даже маму…
Удар был стремительным. Ладонь отца хлестнула по щеке.
— Не смей вспоминать её. Ты слишком слаб, чтобы понять, почему она ушла.
Максим коснулся горящей щеки. Где-то в ящике стола у него лежала фотография: ему пять, мама в платье с васильками качает его на качелях. На обороте её почерк с надписью “Моему сыночку”. На следующий день она уехала, оставив его с отцом. Максим не винил ее, и чем старше становился, тем больше понимал, что отец просто не дал ей забрать сына.
— Она сбежала, потому что ты пытался сломать её, как ломаешь всех, — прошептал он. — Но я не она.
Дмитрий повернулся к окну.
— Этот спор — и есть доказательство, что ты точно такой же, как и я. — усмехнулся он. — Проиграешь — станешь винтиком в моей машине.
Когда дверь захлопнулась, Максим поднял осколок вазы с пола. В нём отражалось его лицо — искажённое, с глазами, полными ненависти и… страха. Страха стать тем, кого он презирает.
В тот же вечер перед самым закрытием Максим впервые зашёл в кафе «Бриз» не ради пари. Он смотрел, как Алиса, склонившись над журналом, рисует на полях звёздочки. Её светлые волосы, собранные в хвостик, покачивались в такт музыки, которую она слушала в наушниках, чуть покачивая головой.
А когда уходил, бросил взгляд на стол, за которым она сидела. Журнал был открыт на статье о Мартынове. Он и сам читал ее, Мартынов приезжает в город с лекцией. И судя по ее узорам на полях, она им очень увлекается.
— Лекция, — сказал он себе, набирая номер секретаря отца, когда вышел из кафе. — Она мечтает о лекции Мартынова.
Через секретаря купил два билета. По другому их было просто не достать, только ради его отца, “смогли их выделить” . Один оставил себе – на всякий случай.
***
— Мартынов. Только ради Мартынова, — повторяла она, вспоминая, как три месяца откладывала понемногу, чтобы купить его книгу.
Ольга Петровна сегодня ее осчастливила, подарила лишний билет к Мартынову. Алиса сначала удивленно хлопала глазами, потом благодарила начальницу, за что та, смущенно улыбалась: “Я знаю, ты от него в восторге, сходи развейся от своей бытовухи. Всё равно некуда билет деть”.
— Проходите, не задерживайтесь, — охранник в черном костюме преградил ей путь к залу, оценивающе оглядев её. — Артистам вход через чёрный ход.
— Я не артистка, я… — Алиса потянулась за приглашением, но карманы платья оказались пусты. Паника сдавила горло. Она метнулась назад, натыкаясь на гостей. Выпало. Должно быть, выпало когда…
— Ищешь это? — Над её плечом возникла рука в безупречном манжете с золотыми запонками. Максим держал её приглашение.
