Колька растерянно огляделся.
– Может, кто-то другой сидел?
Бойцы переглянулись. Никто не признался.
Капитан Орехов наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь. Его рука непроизвольно коснулась кобуры.
В четвёртую ночь Сашок не мог уснуть. Лежал, глядя в темноту, слушая тяжёлое дыхание товарищей. Воздух казался густым, как кисель. Где-то капала вода – медленно, с оттяжкой, словно отсчитывая секунды до чего-то неизбежного.
Он повернулся на бок, пытаясь устроиться удобнее на жёстком полу трубы. Рядом спал Артист, свернувшись в клубок. Его лицо во сне выглядело беззащитным, почти детским.
Сашок закрыл глаза, но сон не шёл. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминания о доме, о матери, о том, как пахнет свежескошенная трава…
Шорох справа заставил его вздрогнуть. Он приподнялся на локте.
Двое бойцов из соседнего взвода сидели в паре метров от него, привалившись к стене трубы. Они говорили шёпотом, но в ночной тишине их голоса разносились отчётливо.
– …третий день уже, – говорил один, худощавый парень с выбритыми висками. – Все видят, но молчат.
– Может, показалось? – второй, постарше, с седеющей щетиной, нервно крутил в пальцах зажигалку.
– Всем сразу? Серый, ты сам видел.
Седой покачал головой.
– Я видел тень. Мало ли что в этой трубе может привидеться.
– А Жека? Он же с ним разговаривал. А потом говорит – никого не было.
Сашок замер, боясь пошевелиться, чтобы не выдать себя.
– Шшш, – седой приложил палец к губам. – Не так громко.
Они помолчали. Потом худощавый наклонился ещё ближе к товарищу и прошептал:
– Он не наш.
– Что значит "не наш"? – седой нахмурился.
– Там есть кто-то не наш, – худощавый оглянулся, словно проверяя, не слушает ли кто. – Никто не помнит, как он вошёл. Или с кем. Просто… появился.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
