– Прыгай!
Сем уже влетела внутрь и почти скатилась в шахту, как только увидела раскрытые створки. Арен обернулся, жестом показывая Рику прыгать, но тот топтался на месте, не двигаясь ни вперёд, ни назад. Его огромная фигура заслоняла часть коридора, и он выглядел потерянным, словно ребёнок, забывший, где его дом.
– Прыгай! – крикнул Арен, срываясь, голос стал грубым, хриплым от напряжения.
Он метнулся к проёму тёмного коридора, светя фонарём. Оттуда вот-вот должны были появиться заражённые. Но их не было. Только странный шелест, отдалённое шевеление, словно за тонкой перегородкой копошились десятки тел, но не могли прорваться наружу. Это было странно и тревожно одновременно.
– Давай же, Рик! – Арен сорвался на крик.
– Я боюсь, – прошептал тот.
Арен сжал челюсти так, что заскрипели зубы. Конечно. Рик – всего лишь ребёнок, запертый в теле громилы. И, как назло, именно сейчас, в самую критическую секунду, он застрял в этом страхе.
Арен снова метнулся к проходу. Теперь звук стал чётче: они приближались. Возможно, всё же проснулись окончательно, или решились, поняли, что внутрь можно возможно еще что, плевать, времени больше не было.
– Рик, прыгай, прошу тебя! Я тебя никогда ни о чём не просил, просто… прыгай! Ухватись за трос и вниз! Иначе мы все погибнем!
Свет фонаря высветил лицо Рика – в нём застыла вина, страх, и какая-то медлительная тоска. Он не смотрел на Арена, он смотрел сквозь. Как будто в прошлое. Или в память.
И всё равно не двигался.
Арен понял – не успеют. Свет скользнул по стенам, и где-то в боковом коридоре на мгновение показался первый силуэт. Заражённый.
– У нас нет времени! – закричал Арен, но не успел договорить.
Рик вдруг изменился. Его лицо стало другим – не испуганным, не детским. Он посмотрел на Арена прямо, впервые за всё время по-настоящему. В этих глазах было что-то большее – решимость? Прощение?
Он шагнул вперёд, схватил Арена за ворот с такой силой, что воздух вышибло из лёгких, и, не отводя взгляда, бросил его прямо в шахту.
Последнее, что успел увидеть Арен, пока летел вниз, – это массивная спина Рика, загораживающая проём.
Несмотря на шок и бурю эмоций, переполнявших Арена, он всё-таки сумел собраться. Его руки, движимые скорее рефлексом, чем сознательным усилием, ухватились за остатки троса, резко замедлив скорость падения. Он завис в темноте шахты, тяжело дыша, и, задрав голову, смотрел вверх, в чёрный проём, где постепенно затихали звуки битвы – урчание, яростный вой, и, наконец, оглушающая тишина. Рик их спас. Ценой, которую Арен не мог и не хотел сейчас осознавать.
Ещё несколько долгих секунд он всматривался вверх, будто ожидая чуда, какого-то знака, но сверху не доносилось ничего, кроме приглушённого, далёкого шевеления заражённых. И только когда снизу, из глубины шахты, донёсся глухой скрежет – словно кто-то провёл металлическим прутом по шероховатому бетону, – Арен наконец выдохнул, собрал остатки сил и начал спускаться вниз, медленно, метр за метром.
Сем была где-то внизу, и Арен надеялся, что с ней всё в порядке. Приказ никто не отменял. Они были слишком близко к цели, чтобы позволить себе роскошь скорбеть. Это он повторял себе раз за разом, убеждая себя продолжать двигаться вниз. Но эта мысль не облегчала груз на душе.
Рик… Тот самый огромный и неповоротливый Рик стал для него гораздо большим, чем просто членом команды, гораздо больше, чем инструментом для выживания. Почти… почти кем-то близким. Тем, кого Арен давно, с холодной беспощадностью, вычеркнул из своей памяти – лишь бы сохранить разум, лишь бы не сойти с ума от тоски и невыносимо горячих, запретных воспоминаний. И теперь этот рубец вновь горел, болел, возвращая давно забытое ощущение утраты, которое он так отчаянно пытался похоронить глубоко в себе.
